Когда он вернулся, Агнии успели позвонить из Дворянского собрания. Про туше Дмитрий еще мог слушать спокойно, но только не про дворянскую честь и не про то, что потомку славного рода Самариных не к лицу служить в полиции (она так и выразилась – в «полиции», хорошо, не в «охранке»). Думала ли мама (удар ниже пояса), отдавая сына в английскую школу, что наукам и искусствам он предпочтет уголовный розыск!Дмитрий остановил безбрежный речевой поток радикально и просто – ударил кулаком по столу, ушел с кухни и лег спать.А может быть, дело вовсе и не в Агнии?В конце концов, Дмитрий знал сестру с собственного дня рождения, и, надо сказать, за эти годы она не изменилась. И в девять лет была точно такая же, как сейчас, разве что раза в три тоньше, – других различий Дмитрий не замечал.Нет, дело, конечно, не в Агнии. Просто ночью опять приснилась Штопка – Ленка Штопина, бывшая одноклассница, которая пришла к ним в шестой класс из другой школы посреди учебного года. Тот день Дмитрий помнил и сейчас так, будто это было вчера. Дверь открылась, и в класс вошло… видение.Потому что таких красивых людей не бывает. На ее фарфоровом бледно-прозрачном лице, обрамленном шапкой светло-рыжих волос, яркими пятнами выделялись вишневые губы и васильковые глаза. Никогда в жизни, ни раньше ни потом, Дмитрий не видел ничего более прекрасного. И казалось совершенно немыслимым, что это неземное существо будет учиться с ними в одном классе, что ее можно будет видеть каждый день, звать ее по имени и даже просто стоять рядом.В Штопку разом влюбились все. Но она ходила в художественную студию, и там, как говорили, у нее был парень… Димка Самарин, конечно, завидовал этому счастливцу – но мог ли он встать рядом с ней! Она была ангелом, видением, мечтой – недосягаемым и потому бесплотным идеалом.С долговязым и плечистым Димкой Самариным она дружила. И он невероятно гордился тем, что может провожать ее домой, нести ее портфель-и болтать обо всем на свете.Потом она поступила на искусствоведение в Академию художеств, потом вышла замуж, но ничего не изменилось. Она по-прежнему была для Димки единственной Женщиной с большой буквы.Дмитрий не оставался аскетом. Заводил романы, влюблялся, один раз чуть не женился, в другой чуть не зажил с женщиной семьей. Но все это было несерьезно, потому что он прекрасно знал, что любит только одну женщину в мире – Елену Штопину.И вот сегодня она опять приснилась. Во сне она была еще бледнее обычного.Дмитрию казалось, что она прозрачна и сквозь нее проходит свет. Или она сама светится? Сначала она молчала, только смотрела на него огромными глазами, которые от волнения казались темно-синими. Она была близкой, такой, какой в реальной жизни никогда не была. Она что-то хотела сказать ему и не могла, но Дмитрий был уверен что она просит о помощи. И во сне он был готов сделать для нее все.С этим ощущением он проснулся. Он готов сделать для нее все! Но наяву ее не было рядом. Зато оглушительно звонил будильник, и Дмитрий Самарин был не школьником, а старшим следователем прокуратуры транспортной милиции, и под одной крышей с ним жила не Штопка, а Агния Самарина, музыкальный обозреватель газеты «Петербургский вестник» и самым близким существом оставался пес Чак, золотистый ретривер трех лет.Сегодня Дмитрий дежурил в отделении Ладожского вокзала вместе с другим следователем – Мишкой Березиным. Тот, как всегда, опаздывал. Самарин не раз поражался этому потрясающему Мишкиному свойству: тот мог пропасть посреди дня неизвестно куда, смыться пораньше, хотя дел в следственном отделе скопилось столько, что впору было вообще не уходить. Самарин и не уходил. И в то же время начальство благоволило к Мишке, а не к нему. «Понимаешь, он не лезет в бутылку, – объясняла Дмитрию молоденькая следовательница Катя Калачева, – начальство гораздо больше устраивает тот, кто с ним не спорит. Кроме того, он такой обаяшка! Обаяние – великая вещь».Дмитрий думал об этом, толкая дверь отделения. Но в дежурке посторонние мысли сразу испарились. С первого взгляда стало ясно – что-то случилось.– Самарин! – вместо приветствия сурово сказал ему заместитель начальника майор Гусаков. – Раздевайся и дуй ко мне. У нас ЧП!По дороге в коридоре попался судмедэксперт Санька Попов. Дима знал его манеру к месту и не к месту сыпать анекдотами, но сейчас на лице врача застыло озабоченное выражение.– Убийство ты ведешь? – мрачно спросил он.– Я пока не в курсе, – ответил Самарин.– А-а, ну, наверно, тебе поручат, – сказал Попов и прошел мимо.– Иван Егорович занят пока, – серьезно говорил майор Гусаков, – так что решим это дело в рабочем порядке. Ты, Дмитрий Евгеньевич, уже в курсе? – обратился он к Самарину. – Нет? Сообщаю. В электричке убита женщина с последующим расчленением. Личность не установлена. Дело поручается тебе.Дмитрий мрачно взглянул на зам начальника отделения. Спорить было бессмысленно – сегодня он дежурит по Ладожскому отделению, он и получает это дело. А что у него в разработке находится еще с десяток… так ведь и другие следователи в том же положении.И что за неудачный день! Почему-то снова вспомнилась Агнесса… Может, поговорить с начальством насчет жилья… Нет, только не сегодня. В другой раз…– Ты понял? – вывел его из задумчивости голос Гусакова.– Понял, – ответил Дмитрий.– Вот тебе материалы предварительной экспертизы. Появится Жебров, переговори с ним.Все ясно и понятно. Дмитрий взял пока еще тоненькую папку и направился в комнату следователей.Он знал, что начальник Ладожского отделения транспортной милиции полковник Жебров его недолюбливает. Он был человеком старого закала и считал, что любой работник правоохранительных органов должен до последней капли крови защищать «честь и достоинство» своего ведомства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127