Вывод напрашивался сам собой: обходчик прекрасно знает, кто и зачем поджег его дом, но по каким-то причинам скрывает это."Что-то тут не так, – подумал Самарин. – А может, и сам спалил свой дом.Тоже вариант".Внезапно Чак тявкнул и рванулся прямиком в мокрые кусты справа от дороги.Сначала ничего не было слышно, затем он появился вновь и громко залаял, стараясь привлечь внимание хозяина.– Ну что ты там нашел? – заворчал Дмитрий. – Тоже мне, охотник… – Но все-таки из уважения к псу пошел, скользя по дорожной грязи.Пес продолжал лаять.– Ну что тут у тебя, глупое ты создание… Ого! – Дмитрий даже присвистнул от изумления. – Ну, Чак, а ты умница!Заброшенная далеко в кусты, перед ним лежала десятилитровая металлическая канистра.Это уже кое-что. Судя по запаху, в канистре еще недавно был бензин.– Пальчики-то все равно не снять, все дождем смыло, – посетовал более опытный милиционер, старший сержант.– Да, нам бы такого пса. – Младшего куда больше интересовал Чак, которого он теперь видел в деле. Юный страж порядка был просто потрясен. – Я знал, конечно, что собаки след берут, наркотики вынюхивают, но чтобы они вещдоки искали! Вот ведь американцы, чего только не достигли.– Во-во, – кивнул тот, что постарше, – а нам все время ихней полицией в нос тычут. У них вон какая мощная база! А у нас шиш с маслом.«Мощная база» тем временем, довольная, сидела у ног хозяина, прекрасно понимая, что удалось на-конец сделать для него что-то хорошее. Самарин еще раз осмотрел канистру – далеко не новая, служит уже не один год. Была покрашена синей краской, местами облупившейся. Короче, предмет, который подлежит опознанию. Если это канистра кого-то из жителей ближайших деревень, хозяина будет установить нетрудно… А дальше и личность поджигателя выступит отчетливее.Дмитрий положил канистру в специально взятый для вещдоков мешок.– А где сейчас Гринько? – спросил он у чудовского милиционера постарше.– У матери в Бабине.– Как туда добраться?– Да лучше всего по железной дороге. Мы вас подбросим.
Дом Гринько Самарин нашел сразу – деревня была небольшой, и ему сразу указали на предпоследний деревянный дом с белыми резными наличниками. Во дворе залаяла собака, Чак решил было вступить с ней в словесную перепалку, но, повинуясь указанию хозяина, не стал обращать внимания на вызов.– Кто там? – На крыльце появилась приземистая фигура в платке и ватнике.– Следователь.Фигура исчезла, и скоро на ее месте возникла другая – высокая, мужская.«Сам Гринько», – подумал Самарин. Путевой обходчик подошел к калитке, и в тот же миг Дмитрий понял, что перед ним непростая птица. Медлительный, как будто ко всему равнодушный и в то же время уверенный в себе. В нем чувствовалась сила.– Я вас слушаю, – сказал он низким и совершенно спокойным голосом.– Я по поводу поджога.– Пожара.– Поджога, Николай Степанович.– Спорить не буду, но это был пожар.– Может быть, зайдем в дом, поговорим.Гринько смотрел с недоверием. «Не рад городскому следователю, – понял Самарин. – Совсем не рад».– Да вы не смотрите, что я с собакой. Не выслеживать вас пришел, – как бы извиняясь, сказал Дмитрий. – Просто пес сидит весь день дома, пожалел его, взял с собой. Можно закрыть его в сарае. У вас сука или кобель?– Кобель. Я лучше закрою своего. Эй, Шварц! – позвал он.
На зов явилась огромная овчарка чепрачного окраса. Не деревенский Трезорка, а очень серьезный зверь.– Щас закрою его, – сказал Гринько и повел Щварца к сараю.Чак Норрис спокойно наблюдал, как в сарае запирают Шварценеггера.– Проходите, – все так же спокойно сказал Гринько и распахнул калитку.– Рядом, – приказал Дмитрий Чаку, и они вместе пошли по направлению к дому. Он отстегнул повод и, бросив его на крыльцо, сказал: «Место!» Пес послушно сел.В сенях мелькнула давешняя фигура в ватнике и платке, но стоило Гринько лениво махнуть рукой, и она исчезла.– Мать? – поинтересовался Самарин. Гринько молча кивнул, снял черную кожаную кепку, но разуваться не стал и не предложил раздеться гостю. Только указал ему на стул и сел сам. Ни пообедать, ни чашку чаю, ни просто покурить предложено не было. Да, путевой обходчик оказался интересным экземпляром.Дмитрий был готов дать на отсечение голову, что запертый в сарае пес принадлежал не матери Гринько, а ему самому. Значит, в ночь поджога там была еще и собака… И она, что же, тоже ничего не слышала?Снова мелькнула мысль: а не сам ли Гринько поджег собственный дом…– Так вот, Николай Степанович, представлюсь: Самарин Дмитрий Евгеньевич, старший следователь транспортной прокуратуры города Санкт-Петербурга. Прибыл сюда по делу о поджоге.– Не было никакого поджога, – спокойно сказал Гринько. – Я вышел к тяжелой крольчихе, которая должна была окотиться, пробыл рядом с ней некоторое время.Потом прошел по путям, что-то не спалось. Прихожу, а дом горит. Я старые газеты держал около дивана, прочту – положу. Видно сигарету не дотушил. Эта отрава американская, она же горит до основания сама по себе. Вот и недоглядел…– И вы, взрослый сильный мужчина, не смогли ликвидировать пожар…задумчиво сказал Дмитрий. – Не очень верится. Факт поджога экспертиза установила с полной очевидностью. Скорее всего был использован бензин.Возгорание началось одновременно по всему периметру сруба. Вы говорите, что ничего не заметили? Вывод один: либо поджигатель вам знаком и вы его покрываете, либо подожгли вы сами. И дальше уже следствие заинтересуется вопросом, зачем вам понадобилось сжигать собственный дом и что вы хотели там уничтожить. Железная дорога, сами понимаете… У нас с вокзалов товары вагонами пропадают. Куда деваются?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127