Когда охотник очнулся вновь, стоял уже день. Тумана не было и в помине, зат
о на поляне слышались человеческие голоса. Людей было много Ц все воины,
снаряженные на рать: кто с мечом при бедре, кто с боевым топором на длинном
топорище. Ладожане!.. Ни с кем их не спутаешь.
Двое разводили костер, еще двое Ц судя по их речам, оба меряне Ц уже пере
вернули медведя и сноровисто сдирали с него шкуру. Чьи-то руки подняли мо
лодого охотника, перенесли в сторонку, бережно уложили. Возникло бородат
ое мужское лицо.
Ц Жив, малый?
На шее воина блестела дорогая золоченая гривна. Он повторил по-корельск
и:
Ц Жив, что ли, говорю?
Охотник попробовал ответить ему, но сумел только разлепить губы и застон
ать.
Ц Ладно, Ц проворчал воин. Ц Терпи уж.
Вынул нож и разрезал кожаную куртку корела. Тот закрыл глаза и услышал, ка
к переговаривались свежевавшие медведя.
Ц Им, ижорам, звериное слово ведомо, Ц сказал один. Ц Попросит, так и бир
юк ему за помощью поскачет, что пес верный.
Ц То-то же, Ц с незлою насмешкой отозвался второй. Ц А ты еще стрелять е
го хотел. Хорошо, боярин не позволил…
Первый сказал, помолчав:
Ц Волк-то волк, а у косолапого, видать, слово свое.

1

Было это в тот год, когда князь Рюрик свалил в бою отбежавшего от Ладоги кн
язя Вадима и кружил белым соколом по широкой словенской земле, походя, с л
ету разбивая малые отряды, оставшиеся от разгрома несчастливой Вадимов
ой рати…
На березах уже появились первые желтые листья, когда погожим солнечным у
тром княжеские отроки-наворопники выследили, углядели на лесной поляне
один такой отряд.
Князь-варяг, поседевший в сражениях и походах, медлить не стал Ц повел вс
ех своих людей прямо к поляне. Когда же подошли, велел трубить в боевой рог
: сильному да храброму незачем нападать исподтишка. Пусть честный враг п
риготовится к битве, пусть вынет из ножен меч, застегнет на себе броню. Так
больше славы его одолеть.
Рог прогудел, и люди на поляне вскочили от едва разложенных костров Ц да
же еду сготовить не привелось. Но к тому времени, когда княжьи показались
из леса, они уже успели выстроиться в круг, угрюмо ощетиниться копьями, за
слониться длинными щитами… Должно, опытный и уверенный муж уводил их в л
еса! Не столь многи числом, а голой рукою не возьмешь: надевай боевую рукав
ицу, иначе наколешься.
Рюрик, уважая храбрецов, сам подался вперед на боевом коне. Трепетало над
ним варяжское знамя Ц летящий кречет, как живой, простирал белоснежные
крыла. Князь внимательно вглядывался: не видать ли кого знакомого из нар
очитых ладожан, из старых Вадимовых бояр?.. Все напрасно. Не углядеть под к
ольчугой вышитой сорочки, не признать под надвинутым шлемом дружеского
лица… Стояли молча и грозно, ждали, что скажет.
На шаг вперед всех подались непреклонные словенские удальцы: эти первым
и подняли мечи за обиду своего князя Вадима, не потерпели чужеплеменника
рядом с ним на ладожском столе… Этих не сдвинешь ничем, а уворачиваться о
ни непривычны Ц грудью примут смертный удар и еще призадумаются: упасть
или повременить! Всяк из них держал наготове широкое копье и узорчатый м
еч, какой редко увидишь у простого ратника, оторванного немирьем от пашн
и или ремесла… А за ними, за крепкими вязовыми щитами, приготовили натяну
тые луки отчаянные меряне. Вот у кого глаза отточены охотой до светлого б
леска, не промахнутся, ловя малую щелочку меж пластинами брони, мелькнув
шую открытую шею… Князь бесстрашно выехал к ним без шлема, зная: начнись в
друг стрельба, не пощадят.
Хорошее войско и храброе безмерно, жаль, числом больно невелико. И видно, ч
то спаялось оно понемногу из всех полков, поднятых Вадимом на великую би
тву. Стояло даже четверо мореходов из Северных Стран, тех, кого беглый кня
зь кликнул-таки на подмогу, не поскупясь на посулы и серебро… Их, воинов п
рирожденных, ни в каком сражении из виду не потеряешь. Князь Рюрик с молод
ых лет знал этот народ: уже начнут победители собирать пленных и стаскив
ать с убитых врагов оружие и порты, а четыре клепаных шлема с наглазникам
и еще долго будут выситься посреди поля, и вокруг них схватка отбушует не
скоро.
…Так никого и не высмотрел зоркий князь и, делать нечего, обратился сразу
ко всем:
Ц Поздорову ли, вой?
Те отозвались нестройно, и он спросил:
Ц А что, люди, может, миром покончим?
Он чисто говорил по-словенски: речь варяжская словенской близка. А князь,
на то он и князь, чтобы всякий слышал, когда говорит. И сперва было тихо, но п
отом кто-то крикнул с последней удалью презревшего смерть:
Ц Не знаем тебя!..
Дерзкого не остановили: знать, судьбы не обскачешь. Князь выждал еще немн
ого, потом повернул коня, бросил хмуро:
Ц Быть сече.

А быть сече Ц значит, не миновать поединка. Выйдут двое и первые попотчую
т друг друга ратным вином, на мечах или так просто, оголившись по пояс и во
оружась только силой собственных рук… Кто примет на себя страшную честь
и положит требу Перуну, привлекая к своему вождю бранное счастье, или сам
ляжет на опечаленную землю и уж не увидит ни поражения, ни победы?
Вот шелохнулись склоненные копья Вадимовых людей, выпустили неробкого
малого в кожаной, прошитой железными заклепками броне. Вышел, оглянулся,
сказал что-то друзьям, те засмеялись. А не избирается на поединок первый,
кто вздумает; такие у любого князя в дружине наперечет, возьмешься ломат
ь Ц сам смотри не сломайся! Простые гридни что камни, поединщики Ц тверд
ый кремень…
1 2 3 4 5 6 7 8