VII
В начале XVIII века европейский мир имел явно выраженную
христианскую совесть, и основателям масонства пришлось прежде всего
считаться с нею.
Проповедовать свои взгляды открыто они не могли и располагали
поэтому лишь одним способом для пропаганды своих идей: создать род
школы, соединить в ней отборных учеников и тайно и медленно
развивать в наставлять их по-своему для того, чтобы мало-помалу
изменить мнение и взгляды общества, среди которого вращались
ученики.
Основателям масонства предстояло изобрести такое тайное
общество, которое с виду казалось бы не тайным, и в то же время могло
бы постепенно заменять в каждом члене его христианское
миросозерцание новым и выработать из него пламенного приверженца
новых идей. Они выставляли масонство как невинное содружество или
братство, имеющее будто бы только смешную претензию играть в
тайное общество и для этого нарочно прибегали к нелепым приемам. Без
открыто действующего масонства, хотя бы и скрывающего свои цели,
но свободно работающего над совращением христиан, действовать было
трудно, если и вовсе не невозможно. В том виде, как поставлено
масонство сейчас, адептами его могут являться самые разнообразные
люди; но преимущественно оно пополняется следующими тремя
категориями людей:
1. люди честолюбивые и страстные, готовые на все рада
удовлетворения своего честолюбие или своих страстей;
2. идеалисты-мечтатели, способные на самопожертвование, но
неспособные остеречься от обмана и легко поддающиеся ему; и
наконец -
3. люди, отличающиеся своим простодушным невежеством и просто
легковерною глупостью.
Среди честолюбцев масонство набирает своих политиканов, и чем
циничнее и наглее их честолюбие, тем более оно их ценит.
Из среды идеалистов-мечтателей берутся масонские
проповедники; их искренность и восторженное убеждение легко
передаются окружающим, заражают их; они образуют истинную
защиту масонства; будучи сами идеальными, честными и добрыми, они
заставляют верить в идеализм, честность и доброту масонства. Они
предназначаются для высших степеней. Некоторые из них
привлекаются даже в известные группы главенствующего невидимого
масонства. Те группы, в которые открывается им доступ,
представляются им в виде как бы святого святых, места трепетания
истинной души, масонства. Для масонства очень важно, чтобы эти
честные люди и проповедники считали бы себя стоящими на вершине
всего масонского здания. Они должны воображать, что стоять выше
честолюбцев, которых они в душе презирают; они должны смотреть на
них как на простых наемников, недостойных, но необходимых для той
высшей религии, в которой они сами являются первосвященниками.
Благодаря этому, они как бы покрывают собою этих честолюбцев, и им
невдомек, что последние могут быть введены в другие тайные группы
высшего масонства, откуда видна вся громадная масонская организация и
власть. Путем разжигания честолюбия и страстей можно держать
человека в большей зависимости, и потому честолюбцы и
сладострастники особенно ценны в масонстве, для направляющей силы,
ибо, имея возможность удовлетворять своим страстям и порокам, они
душой и телом отдаются служению масонским планам. Наконец
третья категория - глупцы и простаки допускаются в масонство в
громадном количестве; причем оказывается - не в обиду будет им
сказано - что так называемые "интеллигенты" стоят среди них на
первом плане : они образуют галерку и при том по своему очень
деятельную, ибо она фанатизирована; в эту последнюю третью
категорию входит 90 % общего числа всех французских масонов.
Доказательством тому, что проповедь антихристианства,
выразившаяся во Франции в открытом гонении на Католицизм, далеко
не есть еще конечная цель масонства, служит то, что, когда было
покончено с религиозной традицией во Франции в смысле
правительственной организации, разрушительное стремление
обратилось в другую сторону: на понятие о собственности, семье,
отечестве.
Из всего вышесказанного видно, что масонство есть по
преимуществу аппарат воспитательный, не действующий активно и
представляющий собою ту особенность, что воспитатели остаются
втайне для воспитываемых. Подобное условие очевидно было бы
неосуществимым, если общая система масонской организации была бы
такова, что приказание, отдаваемые одними адептами, исполнялись бы
другими. Сразу знали бы, откуда идут эти приказание и сразу стадо бы
ясно, кто руководитель всего. Поэтому в масонстве никогда приказаний
не отдается.
Представим себе, что некая сила стремится основать свою
власть не на материальном могуществе, ибо она им не располагает, а на
средствах интеллектуального порядка; для этого необходимо ей
прикрыться циклом идей, подобрав их так, чтобы эти идеи прямо или
косвенно подрывали все те силы, которые могли бы им
противодействовать. Успех в том случае будет обеспечен, если эти,
служащие прикрытием, идеи будут завлекательны, лестны для народов,
которые тем легче отдадутся им и отдадутся с любовью, с восторгом,
сами того не замечая, что предают себя в руки поработителей. Что же
будет, если эта сила, годами, периодами годов настойчиво станет
работать над созданием подобного настроения умов, постепенно
увеличивая свое напряжение? - Ведь ей несомненно рано или поздно
удастся создать своего рода религию и ряд фанатических приверженцев
этой религии, готовых по первому же знаку восторженно выполнит все,
что от них потребуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139