— Кираса есть?— Есть… — удивился Андреа.— Лысовская?— Так я те и сказал!— Ну смотри. Если не Лысовская, я не виноват.С этими словами мутант вернул гадкую усмешку на лицо, и яростно завизжав бросился вперед. Андреа не успел уклониться, и удар копьем пришелся точно в центр жестянки, подвязанной к груди. Жестянка прогнулась, и стала неудобно давить туда, где начинаются ребра. Андреа удивился слабости удара, но раздумывать времени не было. Рванув копье на себя, он одновременно подставил ножку сопернику — будь у того к четырем рукам четыре ноги, так просто прием бы не прошел, — повалил мутанта на спину, и тут же сам уселся на него верхом, устремив «Стол. прибор из нерж.» ему в горло. Возникла пауза.— Слышь, чувак, ты не воздушный! Долго сидеть собрался? — поинтересовался четверорукий, и моргнул третьим глазом. Андреа нахмурился. На мутанта это ожидаемого впечатления не произвело.— Да ты рожи-то не строй! Слезай сам, а то ведь скину, не посмотрю, что не договорено. Что, прямо сейчас надо? Ладно…Он вдруг завопил дурным голосом, который наверно было слышно и в поселке, и за ним:— Клянусь оставить в покое род твой и детей твоих, да будет свидетелем тому великий Факт-Отец и перводочери его Радиация и Ударная Волна!И вновь перешел на нормальный голос:— Ну вот, мое дело сделано. Пингвин подери, ты с меня слезешь наконец, а?Чувствуя себя полным дураком, Андреа неловко встал на ноги, тут же вскочил и четверорукий, и повернувшись к своим товарищам, сделал какой-то жест одной из рук.Мутанты без энтузиазма взвыли, и лениво бросились бежать прочь. Последним трусил четверорукий, тащащий копье за наконечник, и его волочащееся древко оставляло на песке извилистую линию.«Так. Похоже еще один пункт плана выполнен. Теперь дочь вождя, да?»Андреа подошел к столбу. Ла-Вай-Ли сердито зыркнула на него, но тут же выражение ее лица сменилось, словно где-то внутри нее вместо часто диагностируемого знахарями и врачами разлива желчи произошел разлив сиропа.— О чужеземец… — пролепетала она. — Я так ждала тебя, я верила что ты придешь, и избавишь меня…— От страшной участи, — закончил за нее Андреа. — Может хоть ты здесь будешь говорить по-человечески, а? Ну-ка погоди…Толщина привязи явно не соответствовала возможностям столового ножа, поэтому Андреа предпочел потратить лишнюю минуту, и распутать несложный узел, а затем он как баран на привязи, принялся ходить вокруг столба, раскручивая канат. Освобожденная девушка с тем же сладостным выражением лица сначала пала на колени, потом медленно поднялась, и бросилась в объятия спасителя, подставляя губы под поцелуй. Андреа поддержал благое начинание, и когда поцелуй окончился, удовлетворенно распрямился — хоть что-то в этом обряде перехода в единый сценарий оказалось не фальшивым. По своей ли воле, по необходимости ли, но спасенная Ла-Вай-Ли целовалась добросовестно.«Интересно, хорошо ли эту сцену видел Изя?» — усмехнулся про себя Андреа, и на случай, если не очень, потянулся повторить — пусть завидует! Девушка не то что бы сопротивлялась, но второй дубль получился гораздо более коротким. Отстранившись, Ла-Вай-Ли сказала:— Пока хватит. Я конечно очень рада, но у тебя скоро будут еще дела. Все остальное полагается потом.— Так. И какие дела меня ждут?— Ну… — замялась девушка, и Андреа почувствовал, что начинает злиться:— Слушай, киска. У вас тут и так всё шьют белыми нитками. А меня за дурака держать пытаются — думаешь, приятно? А коли уж мне неприятно, так и я остальным тоже могу жизнь подпортить. Вот прямо сейчас и начну, например тебе. "Страшной участию не обещаю, но все остальное сооружу.— Ты чего, а? — искренне удивилась Ла-Вай-Ли. — Я тебе не нравлюсь? Тогда зачем выбрал?— Да нет, ты ничего… То есть ты мне очень нравишься! — фальшиво заверил Андреа, перед глазами которого вдруг встала Голди, и почему-то Ану-инэн рядом. Интересно, а как целуются они? Он помотал головой, отгоняя видение, и продолжил:— Но мне тут у вас странно. Спектакль этот дурацкий, намёки всяческие. Я уже начинаю путаться, а что тут вообще идет от Авторов, что от себя, а что в обряд входит.— Так в этом и смысл! — воскликнула девушка, и тут же заговорила нараспев:— О, чужеземный незнакомец, ты спас меня, и сердце мое, и так тебе уже принадлежащее, теперь принадлежит тебе.Теперь настала очередь Андреа произнести удивленно:— Ты чего, а?А Ла-Вай-Ли, продолжала, даже глаза чуть-чуть прикрыв:— Но есть в нашем племени молодой воин, благородный и достойный, чьё сердце принадлежит мне, хотя я его и не брала. Он не сможет спокойно глядеть на нас, и прежде чем наши судьбы — она вдруг приоткрыла глаз, для того чтоб многозначительно подмигнуть, — и тела, так вот, прежде чем они сольются, он встанет на твоем пути!— Эй, чужеземец! — раздался знакомый голос. Андреа обернулся — черноволосый Шоколадка сидел верхом на ездовой собаке, помахивая длинным кнутом.— Что ты тут делаешь в объятиях Девушки-Чье-Лицо-Подобно-Дофактической-Луне-И-Которая-Зовет-Себя-Ла-Вай-Ли?— Это он и есть, что ли? — тихо спросил Андреа. Ла-Вай-Ли кивнула.Андреа вздохнул. Ладно, в конце концов обряд так обряд. Будем соответствовать. Он набрал воздуху в легкие и заговорил звучно и торжественно:— Я спас ее от кровожадных мутантов, готовивших ей ужасную… то есть страшную участь. И только что она в процессе поцелуя вручила мне свое сердце!Андреа представил себе эту картину во всех физиологических подробностях, и на секунду почувствовал себя дурно. Чтобы поддержать свой боевой дух, он воскликнул:— А где был в это время ты, о Брат-Лицо-Как… э… — Вобщем, где ты был?!— Ты не смеешь называть меня братом, Сын-Публичной-Женщины-Отдавшейся-Грязному-Ослу-В-Извращенной-Форме-При-Большом-Скоплении-Народа-Прямо-На-Базарной-Площади!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130