— обиженно крикнул тот.— Да я вдруг подумал, что без толку. Итак, разговор получится?— Получится, — сник Прерыватель.Андреа пакостно усмехнулся, и вдруг понял, что не знает, о чем надо спрашивать! Просто абсолютно не знает! Если же валить кучей все вопросы, что накопились за время беготни по системам, то этот амбал сразу поймет, что допрашивающий до сих пор ничего не понимает! И наговорит такого, что сейчас не проверишь, но что потом может так навредить! И Андреа поступил самым простым способом:— Тогда давай так: расскажи-ка все сам. О себе чуток для затравки, и о прочем. А я послушаю, вдруг чего нового услышу.— О себе для затравки? — только что казавшийся смирившимся Прерыватель опять обозлился.— Психологом себя мнишь? Думаешь, если это расскажу, с остальным легче пойдет?— Но, но, не очень-то гоношись! Не то положение! — прикрикнула Ану.— Ладно. Про себя значит?! — невинная фраза Андреа, казалось задела Прерывателя до глубины души. Он уже не со злостью, с ненавистью смотрел на него и говорил спокойно и внушительно:— Так вот, про меня. Ты хочешь, чтобы я вслух сказал, что я — калька. Ну что ж, слушай: Я — калька. Но, в отличие от других, я это сам сознаю. И еще, в отличие от других, я знаю оригинал, я его видел, я с ним разговаривал, мне с этим помогли. И я знаю, каким я должен быть на самом деле. Например, что не должен отвечать на твои вопросы. Плохой из тебя психолог, парень. Ты меня почти сломал, но сам же все и испортил. Поцелуй меня в задницу.— Вы поговорили достаточно, — раздался голос Дока. — Где обещанное удовольствие?Андреа заколебался. Но потом вспомнил, как испугался Хлебски, услыхав про Дока, вспомнил опасения У-у, вспомнил, как сноровисто щупальца манипуляторов хватали Прерывателя, глянул на все еще улыбающуюся Голди…И колебание прошло. Он опустил пистолет Ану чуть ниже, и методично нажимая на спусковой крючок, начал превращать тело Прерывателя в кровавое месиво. Выстрел, выстрел, выстрел, у Голди глаза лезут на лоб, выстрел, Ану отворачивается, красные брызги попали на нее, еще выстрел…Пистолет выпал из рук Андреа, а самого его согнуло в спазме рвоты, и еще, и еще… Он почти не слышал, как Док провозгласил: «Человек в опасности! Спасать человека!», и даже не заметил, как один из манипуляторов, прежде чем примкнуть к операционной бригаде, подобрался к нему, и прыснул в рот какой-то пакостью. * * * «Почему у меня руки и ноги болтаются в воздухе? И что за гадостное ощущение во рту? У меня открыты глаза, но я ничего не вижу. Что за ерунда?»Андреа поморгал — веки вроде бы слушаются. Тогда в чем дело? Он попробовал повернуть голову, и наконец-то отлепил лицо от чего-то темного и волосатого.— Эй! — крикнул он слабым голосом, и услышал в ответ гулкое:— Вот он и очнулся!Наконец-то Андреа понял, что с ним твориться — держа одной лапой крутого героя под живот, его тащил У-у, а голова Андреа оказалась в точности у мохнатого под мышкой. Почувствовав, что груз пришел в себя, и сообщив об этом окружающим, он бережно опустил болящего на пол. Пол оказался выложенным веселой кафельной плиткой с утятами и котятами. По бокам обнаружились стены с зеркалами и раковинами с кранами, и три двери с надписями «Мужска.», «Женск.» и «Герм.» Тянуло хлоркой.— С добрым утром. Как спалось? — раздался рядом насмешливый голос Ану-инэн.— Отстань, — буркнул Андреа, поднимаясь. Ему было нехорошо.— А чего отстань? Ты хотел овладеть инициативой, ты ею таки овладел. Можно сказать, довел до оргазма. И сам же об это насладился, да? Ждем следующих мудрых указаний!— Я серьезно говорю, отстань с этим, — Андреа куснул губу, чтобы не сорваться. — Думаешь, легко вот так, в лежащего стрелять? Я такого и под волей-то не проделывал, чтобы безоружного, раненого… А что еще можно было сделать, а? Творцыца? Ты ж должна все лучше всех знать! Или кроме случайно оказавшегося в кустах рояля, ты ничего путного сотворить и не была способна?Ану-инэн покраснела и вдруг, насупившись, отвернулась.— Ты зачем так? — тихо (тихо на свой лад, конечно) спросил У-у. — Ану тоже плохо. Говорит обидно не потому, что так хочет, а потому что по-другому она окажется совсем обычной.— Умный больно! — выкрикнула Ану, и все так же не поворачиваясь, пошла к ближайшей раковине.Голди, которая до сих пор молча стояла рядом, тихо сказала:— Анка хорошая. Но ты… Я ж видела, во что тебе наше спасение встало! Спасибо. Знаешь что, умойся как следует, и я тебя поцелую. Хочешь?— Обойдусь! — невежливо ответил еще не остывший Андреа, и пошел к соседнему с Ану-инэн крану — идея насчет умыться была все таки здравой, и чуть помедлив, за ним двинулись и У-у, и Голди.Через несколько минут все уладилось. Сначала Ану спросила что-то нейтральное, потом Голди раздобыла охапку бумажных полотенец, и скоро все разговаривали как ни чем не бывало, хотя неприятный осадок в душе Андреа продолжал ощущаться.Пока все мылись, голова робота рассказала ему о событиях, происшедших за время его беспамятства — собственно и событий-то никаких не было. После того, как были беспрепятственно покинуты апартаменты Дока, У-у вдруг проявил инициативу, и вспомнил, что рядом есть давным-давно не работающий Вокзал Дальних Сообщений.Вернее, согласно своему сюжету, этот вокзал с самого начала создавался именно как муляж для глупых пассажиров, вносящих свою лепту в решение демографического взрыва — отправляющиеся с вокзала поезда в «Веселый край» на самом деле должны были отвозить фоновые толпы прямехонько в газовые камеры, и дальше на перерабатывающие комбинаты. Но слухи об этих комбинатах очень скоро распространились по Зоне Б, поэтому пассажиропоток так и остался нулевым — даже фоновые персонажи отнюдь не желали такого бесславного конца своей карьеры, хотя и заведомо короткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130