Стало заметно темнее: на потолке вместо одного трех из плафонов теперь красовался темный прямоугольник с громадной дырой посередине.— Немного ошибаемся в деталях, да? — язвительно спросила Ану-инэн. Лак-Жак пару раз беззвучно открыл и закрыл рот, посмотрел наверх, на девушек, потом на Андреа и, заметно сникнув, засунул наган в кобуру. Затем он печально произнес, значительно медленнее и тише, чем говорил до сих пор:— Пардон, мадам или мадмуазель. Я к вашим услугам.— Великолепно! Голди, забери-ка у него оружие.Голди сделала мягкий шаг, и протянула руку к кобуре, но Лак-Жак заговорил снова:— Прошу вас, не надо этого делать! Честное слово, это я не блефую!— Ага, припугнули пушкой, и навеки наш?— О нет, мадмуазель, не в этом дело. Я считаю, что вы со мною в расчете, кроме шуток!Андреа с неудовольствием отметил, что контрабандист уже оправился от потрясения, и его речь вновь с каждым словом набирает громкость и темп.— Само по себе свидетельство, что сюжетное оружие в принципе способно действовать в отключке, достаточно ценная информация. Черт побери, да если я сумею… впрочем неважно. Я могу дать слово, что не имею претензий к вам и вашим друзьям и подругам, а наоборот весьма обязан, а слово Лак-Жака кое-чего да стоит!— Стоит, и весьма немало, — сам по себе «голос» Марсианина вроде бы ничуть не изменился, но переводчик вдруг переключился на торжественный и распевный лад.— Я еще не знаю ни одного случая, когда Лак-Жак свое слово нарушал. Правда, надо еще заставить его это слово дать, но у вас это получилось. * * * Интерьер кают космического эсминца «Морально устойчивый» оказался под стать названию: трудно было бы представить себе хоть какую-то моральную неустойчивость в окружении грубо проклепанных стальных стен, на с виду мягких, а на самом деле жутко неудобных диванах и под светом сороковаттных лампочек, забранных казенного вида полукруглыми стеклянными колпаками в металлической решетке. Единственным украшением был стенд для стенгазеты с заголовком «Крепить боевую дисциплину, соответствовать высокому званию воина Космической, Ордена Красной звезды спектрального класса G10, Эскадры ближнего действия!». От самой стенгазеты на стенды остался только маленький обрывок бумаги со словами «… своих старших товарищей?», держащийся на порыжелой кнопке.Изучив этот текст, Андреа сделал несколько шагов, и очутился около иллюминатора, в котором по идее должен был виднеться неспешно удаляющийся «Пронзатель Вселенной», но почему-то не виднелся. Лак-Жак, приведя своих новых клиентов в эту каюту, спешно удалился, и теперь наверное находился на капитанском мостике, управляя отходом эсминца, предоставив их, как сам же и выразился, «заботам друг друга».Голди, уже перепробовав с десяток поз, сидела сейчас, уперевшись локтями в колени и неудобно наклонив туловище вперед, а Ану-инэн на соседнем диване продолжала попытки устроиться поудобнее — они закончились тем, что Андреа пришлось прийти ей на помощь, потому что в конце концов колени оказались примерно на уровне головы, и самостоятельно подняться она уже не смогла.— Удивительно, как здесь хоть кто-то может сидеть! — воскликнула спасенная. — В рубке наверное у толстяка нормальные кресла стоят, а?— Уж не иначе! — буркнула Голди, и еще раз поерзала, без особой надежды на успех.Корабль заметно качнулся, и начал разворачиваться, однако звезды в иллюминаторе остались на своих местах, и подойдя к стеклу поближе, Андреа понял, что видит не космос, а довольно-таки грубо сделанную декорацию, лишь чуток подрагивающую в такт рычанию двигателей.— Товарищ! — раздался новый голос. Андреа отпрянул от иллюминатора, обернулся, но того, кто говорил, увидел не сразу. Вернее, он сначала отметил, что в каюте появилось что-то новое, но лишь когда это «новое» задвигалось, поворачиваясь к Андреа из профиля в фас, стало понятно, что это и есть тот, кто заговорил.Это не был человек в прямом смысле слова, скорее это был бледно раскрашенный контур, словно вырезанный из картона, достаточно тонкого и гибкого, чтобы пролезть в щель под дверью. Было странно видеть, как этот плоский контур уверенно стоит на ногах, хотя по идее он должен был смяться и упасть под действием собственного веса.Контур сделал шаг в сторону, и оказался у стены. Теперь, если взглянуть мельком, можно было и не обратить внимания на его двумерность, восприняв эту картину по-обыденному — стоит себе человек опершись о стену, и стоит.«И человек, я бы сказал, красивый,» — добавил про себя Андреа. — Настоящий звездолетчик. Шнурованный темный комбинезон, очень привлекательное лицо с волевым подбородком, непокорная прядь светлых волос, выбивающаяся из-под пилотки, и светлые серо-стальные глаза, привыкшие пронизывать души людей так же, как космические дали… Так, с чего это я опять? Зацепило что ли? Должно быть от него здорово Волей Создателя прет, или как тут это называют…"Плоский человек тем временем отбросил рукой в сторону ту самую непокорную прядь волос и продолжил, обращаясь вроде бы ко всем присутствующим, но почему-то в единственном числе:— Товарищ! Глядя в бескрайние просторы космоса, расстилающиеся перед тобой, гордо озирая чужие и холодные пространства, которые покоряются технике, созданной Человеком, можешь ли ты забыть о родном доме, который отправил тебя в далекий путь? Можешь ли ты не нести в своем сердце веру в неизбывное счастье Вселенной, то счастье, которое уже стало для тебя привычным, но которого еще лишены тысячи разумных существ! Наша…Дверь каюты распахнулась, и вбежал Лак-Жак. Не обращая внимания на продолжающийся монолог, он подошел к плоскому, и принялся скатывать его в рулон, начав с головы, и поэтому продолжающиеся призывы кому-то в чем-то помочь сразу стали глухими и неразборчивыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130