Ла-Вай-Ли спала рядом, по выражению Голди «как топором убитая», а Космонавт ещё не приходил в себя, хотя дышал ровно и спокойно. Рыба пеклась себе в золе, а Ану-инэн и Голди, изредка перебиваемые роботом, рассказывали о своих злоключениях в Ржавом Городе.— Сначала нас за своих приняли, — повествовала Голди. — Потому как в куртках кожаных, да на машине. В той системе, там вообще два типа населения — либо какие-то малахольные в звериных шкурах, которых ловят по округе, либо сами ржавые. Ну, а дальше что — ты ж их видел, пальца в рот не клади ребятам, да и девчонкам тоже. Скоты, каких мало.— Вот именно, что скоты, — добавила к этому Ану, но дальше пояснять не стала, да и вообще, обе девушки старательно обходили некоторые моменты своих приключений в городе. Андреа, само собой, не настаивал, но по случайным оговоркам пришёл к мнению, что их-то как раз для объяснений в любви за город не водили, хотя и до настоящего насилия дело не дошло — скорее всего девчонки просто натерпелись страху.В качестве разогревочной команды клуб «Кататония Флаерс» их выставил исключительно ради хохмы, решив собственный состав поберечь на финал. Кроме кнута имел место ещё и пряник: обещанная за выигрыш поездка в Большой Город после всего пережитого в Ржавом казалась чуть ли не избавлением. Хотя, по слухам, посещение Долины Проклятий для каждого ржавого было вопросом скорее престижа, нежели удовольствия, но точно никто ничего не говорил, и по этому поводу Голди высказалась в том смысле, что уж лучше дракон в небе, чем дикий кот в руках.Что до Ла-Вай-Ли, то она никакой активной роли в событиях не играла, а занималась в основном тем, что плакала или боялась. Узнав, что Андреа прибыл в Ржавый спасать её, Голди обижено фыркнула:— Хм! Вот уж не думала я, что тебе такие нравятся.— А какие мне нравиться должны? Которые чуть что, так сразу меня дерьмом поливать лезут? Или такие, которые им поддакивают?— А я и не поддакивала между прочим!— Ну да, помалкивала в основном.Наступило молчание, прерываемое лишь треском костра и уханием то ли филина, то ли совы на том берегу реки.— Ладно, девчонки, — первым пошёл на мировую Андреа. — Погорячился. Но и вы меня понять должны.— Да уж поняли давно! — всё-таки Ану-инэн изменилась здорово: сейчас например она заговорила даже не просто спокойно, а дружелюбно, и с каким-то оттенком откровенности:— Всё мы поняли, да Голди? И что на тебя я зря собачилась, и что парень ты в общем-то неплохой… В отличие от некоторых. Просто, знаешь — я ведь хотела, чтобы Голди, как мой образ, крутой героиней была. А вот не получалось, что у неё самой, что у нас вместе. А тут появляется такой весь из себя красавец-мужчина, некультяпистый до безобразия. Мы-то сначала меж собой надсмехались, а потом начали понимать, что мастерство-то не пропьёшь. И что хоть и через задний проход, но в конце концов всё у тебя получается!— У меня? Получается? — опешил Андреа.— Ой, Асв кокетничает! — хихикнула Голди.— А что нет что ли? И поэтому чем дальше, тем сильнее я начала себя ощущать на Линии… Представляешь, мне-то это каково! Я ж ещё не полностью забыла, как сама героям Волю диктовала, и вдруг выясняется, что я сама в сюжете, а сюжет этот ведёт никто иной как экс-крутой, которого сама же и подобрала! Можешь понять мои ощущения?Андреа промолчал. Ану-инэн пошевелила угольки, и сказала тихо:— Теперь я понимаю, почему в системах миров к Творцам-Создателям относятся так… Кто с почтением, кто со страхом , но никто их не любит. И когда ты ушёл, если честно, я обрадовалась. А потом, уже в Ржавом Городе, вдруг поняла, что пусть уж лучше ты ведёшь свой сюжет, в котором есть место нам с Голди, чем оказаться… Непонятно где.— Спасибо конечно… — Андреа растеряно оглянулся: ну кто ему поможет найти нужные слова в ответ? Помощников рядом не оказалось.— Только вот… Словом, я сам про это тоже думал… — заговорил он запинаясь, но и сам не заметил, как голос окреп, и нужные слова стали находится сами собой.— Какого чёрта! Почему любой более-менее удачный поступок, действие, или еще что, почему мы сразу начинаем воспринимать его, как чей-то сюжет, чью-то волю? Почему нельзя поверить в простую вещь: да мы все так или иначе существуем благодаря своим творцам. Но при этом у каждого, даже самого тупого фонового персонажа есть свой разум, своя душа, свои чувства и своя воля в конце концов! Почему эта воля не может оказаться сильнее воли создателя? Даже я, заведомо крутой герой, которому на роду написано исполнять навязанное свыше от и до, даже я во время Историй пару раз поступал так, как считал правильным, а не как направлял создатель! И лишь потом, оглянувшись на сделанное, я с удивлением узнавал, что так и было задумано. Думал, что это такой хитрый ход с его стороны, а это было всего лишь моей победой!Андреа перевёл дух, и вдруг осознал, как красивы лица девушек подсвеченные затухающими углями — обрамленное ореолом пушистых волос тонкое лицо Голди, успокоившееся во сне, с полуоткрытыми полными губами лицо Ла-Вай-Ли, и широкое, напряженное лицо Ану-инэн. И они, эти лица, вдохновили его на следующие слова, слова, которые он еще не произносил даже наедине сам с собою:— Не я веду сюжет! И никто не ведёт сюжета. Мы живём, и всё зависит от нас самих. Так устроены наши миры, что в них то и дело чья-то воля заставляет делать нас так или эдак. Но никто не знает, никто не пробовал, насколько эта воля сильна. Может быть она всего лишь тонкая ниточка, которую можно оборвать одним движением, и лишь то, что никто не решается этого движения сделать, придаёт ей прочность стальной цепи.Андреа замолк, и выдержав небольшую паузу, голос робота чётко и раздельно произнёс:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130