Один из первых орденов и
был вручен Лешке. А остальных ребят не наградили даже посмертно -
руководство не любило вспоминать о покойниках на этой войне.
Когда мать подошла к телефону, я объяснил ей, как я ухитрился
влипнуть в такую историю, и мы договорились о месте встречи. Я попросил ее
выйти из дома как можно быстрее, пока за домом еще не успели установить
наблюдение.
Мы встретились в условленном месте. Мать передала мне паспорт и
другие документы, а также кое-какие вещи и деньги, которых должно было
хватить на переезд и жизнь в первое время, пока не обустроюсь на новом
месте. Мы договорились, что я уеду в Гагарин, к дальним родственникам типа
"седьмая вода на киселе", у которых меня, быть может, не будут искать
Органы. Кроме того, переезд в Гагарин был наиболее безопасен - не нужно
было мелькать в аэропортах или на вокзалах, достаточно было лишь сесть на
электричку, и через три с половиной часа я буду в Гагарине. Вот будет
сюрприз родственничкам! А ведь надо еще придумать для них достаточно
правдоподобную легенду, чтобы не очень их испугать.
Мои дела пошли довольно успешно. Первым делом я исправил в паспорте
свою фамилию на Тыренкаускас (дописав хвостик к букве "о" и еще несколько
букв) - это, быть может, сбило бы с толку товарищей из Органов. Из всего
возможного выбора фамилий, которые я мог себе присвоить, не меняя паспорта
- Тыренков, Тыренкович, Тыренковский, и т.п. - я остановился именно на
этой прибалтийской фамилии, как наиболее далекой по звучанию от моей
подлинной. Мне удалось устроиться на местный завод по производству
громкоговорителей - помогло мне то, что я еще в студенческие годы
предусмотрительно обзавелся второй трудовой книжкой. Затем я переехал от
родственников в общежитие завода и начал более - менее спокойную жизнь
благонадежного советского человека, разве что время от времени просыпаясь
ночью в холодном поту или вздрагивая от неожиданного стука в дверь. К
сожалению, мне снова пришлось стать беспартийным - иначе меня могли бы
вычислить по партийным каналам через учетные документы, партийные архивы и
другие пути - учет членов партии был поставлен архинадежно. Это при
строительстве атомных электростанций или космических кораблей можно было
допускать неточности, а в учете партийных рядов - никогда.
Через несколько месяцев после переезда я познакомился с замечательной
девушкой, благодаря которой в моей жизни появилась какая-то почти весенняя
свежесть и неподдающееся описанию чувство теплоты, нежности и надежды.
Ее звали Наталья. Она не была красавицей, но ее спортивная фигура и
исключительная выразительность мимики и жестов делали ее весьма
привлекательной. Ее можно было понять, даже если бы она не произносила ни
слова. Мы познакомились в один из жарких летних дней на берегу пруда, куда
я обычно ходил загорать и купаться по выходным. Я заметил одинокую девушку
с красивой фигурой, и стал думать, под каким предлогом можно было бы с ней
познакомиться. Хорошо было бы нарвать цветов на ближайшей поляне и подойти
с букетом... Но лето заканчивалось, и цветов уже не было! Мой взгляд упал
на край пруда, где на отмели росли плотной стеной камыши. Мне они
показались довольно живописными. Я нарвал их и с этим букетом подошел к
девушке. Каждый шаг мне давался с таким нервным напряжением, как будто мне
надо было взойти на костер инквизиции.
- Девушка, Вы не очень обидитесь, если я подарю Вам этот букет? - эти
слова, которые я с трудом заставил себя произнести, решили мою судьбу.
Оказалось, что мы во многом одинаково смотрим на мир. Также, как и я,
она любила слушать по вечерам "Немецкую волну" и другие "вражеские"
радиостанции. Главной темой их передач в то время были новые подробности
странного исчезновения Горбачева (вместе с охраной) в 1989 году. Эти
станции здесь были слышны значительно лучше, чем в Москве: вероятно, в
Москве некоторые "глушилки" располагались прямо в черте города и помех там
было намного больше. Несмотря на многочисленные обещания лидеров Запада о
начале вещания со спутников в помехоустойчивых диапазонах, реально они не
торопились расходовать деньги на доведение информации до советских людей.
Возможно, они смирились с тем, что власть Коммунистической партии (а
точнее - Политбюро и КГБ) у нас после неудачи с перестройкой будет
продолжаться вечно.
Наши отношения с Натальей успешно развивались, и относительно скоро я
переехал к ней. Мне не хотелось ее обманывать, и я ей все рассказал о том,
что заставило меня уехать из Москвы и почему я не могу развестись с бывшей
женой. Она на это только рассмеялась:
- Так ты, стало быть, член партии и просто бабник, а теперь
воображаешь себя диссидентом и отщепенцем? И такими правозащитниками
должны будут гордиться все честные люди нашей страны?! Боже мой! Но я все
равно рада тому, что мы нашли друг друга.
Прошел год. В один из сентябрьских дождливых дней я, как всегда, рано
утром шел на работу. У ворот завода стояли машины начальства, а у самой
проходной курили и о чем-то яростно спорили рабочие в грязных, замызганных
телогрейках. Когда я проходил мимо них, они неожиданно сорвались с места,
скрутили мне руки за спину и поволокли к стоявшей недалеко черной "Волге"
с московским номером. Затолкав меня в машину, эти "рабочие" предъявили
удостоверения сотрудников Органов и порекомендовали мне не дергаться и не
задавать вопросов.
1 2 3 4 5