Его нужно пытать - пусть сознается, куда делся наш
Большой!" - прямой, правильный нос Зумхарара сморщился.
- Ну, теперь можешь не бояться. Я пришел.- Улыбаясь,
Гильгамеш скрестил руки на груди. Его голос звучал глуше, чем
раньше. Исчезла привычная детская яркость. Суше стали черты
лица, глубже блюдечки глаз. И даже лоб как будто стал выше.
Копна молодых волос отступила перед тем, что пришлось увидеть
владыке Урука.
- Ты вернулся,- как заклинание произнес
Зумхарар.- Значит, ты встретил Утнапишти!
- Встретил,- кивнул Большой.- Встретил и Утнапишти.
Глаза у охотника загорелись.
- Все, все видел! - восторженно воскликнул он.- Скажи
мне, господин мой, нашел ли ты то, что искал?
- Нашел,- с силой сказал Гильгамеш.- Даже то, чего
искать не думал - нашел.
- Покажи,- потянулся к нему Зумхарар.- Покажи мне
лекарство от смерти... Я ничего не вижу в твоих руках. Может,
это плащ?
- Нет, дружище,- улыбнулся владыка
Урука.- Накидка - изделие человеческое. В ней нет ничего
волшебного.- Он подошел к жаровне и присел около нее, вытянув
ладони над углями.
- Под землей хватает и жары, и холода, а вот тепла там
нет,- произнес Гильгамеш через некоторое время.- Вижу, тебя
разбирает любопытство. А я не знаю, как его удовлетворить. Все
это можно превратить в сказку, но сейчас мои впечатления слишком
сильны, резки. Я не могу говорить красиво.
- Ты мне только скажи, повелитель, она есть, Вечная Жизнь?
- Есть. Я же сказал, что встретил Утнапишти. Только
выглядит она не так, как ты ее себе представляешь. Чтобы
получить бессмертие, Благочестивому Царю пришлось пережить
потоп. Перетерпеть крах мира, будучи заточенным в деревянный
гроб без луча света, без веры во спасение. Он говорил мне, что
пытка длилась всего лишь семь дней, но я видел по его глазам:
эти дни стоили семи жизней. Да и откуда Утнапишти было знать,
сколько прошло времени, ведь Уту ни разу не появился на
небесах! . . Для того, чтобы Благочестивый Царь получил
бессмертие, все остальные люди должны были умереть. Подумай,
Зумхарар, посмотри на потоп глазами Утнапишти: мириады людей
пошли на корм рыбам, и только поэтому он стал ровней богам. Как
тебе нравится это? Благочестивый Царь сам сказал мне: "На
что ты надеешься, Большой? Неужели ты думаешь, что боги ради
тебя соберутся еще раз..." и тут же замолчал, испуганно
глядя на меня. Я так понимаю, охотник, что он боялся выболтать
свою тайну...
- Значит лекарство от смерти - смерть? - тусклым голосом
спросил Зумхарар.
- Наши боги не придумали ничего лучшего,- хмыкнул
Гильгамеш.- Но я не верю им. Не верю.- Он повернулся к
охотнику и посмотрел ему прямо в глаза.- Есть множество родов
соблазна. Так вот, смерть - самый великий из них. Граница между
ней и жизнью полна призраков. Одни кажутся светлыми, другие
черными, ужасными, но природа призраков одна - туман
неопределенности. Сквозь него нужно пройти, не обманываясь на
фантазии, рождающиеся в сердце. Ведь когда ты знаешь, куда
держать путь, никакой туман не помешает тебе пересечь Урук,
попасть на пристань или в храм...- Большой вздохнул, опуская
глаза.- Говорить такие вещи сложно. Пока что в моем сердце
больше чувств, чем слов.
- Выходит, нет-таки лекарства?
- А какого лекарства ты бы хотел? Растения вечной
жизни? Было такое растение, я нырял за ним в ледяные глубины
Абзу, в те места, откуда Энки и Нинмах взяли материал для нашей
плоти. Но обещания богов еще более туманны, чем их облик.
Растение вечной жизни унес змей. Унес, когда я, обессиленный,
лежал рядом с бездонным колодцем. Стащил, как обычный вор,
оставив после себя шум, гам, неразбериху, причитания по поводу
злой змеиной природы, им, богам, неподвластной. Сказка! Я же
говорю - целая сказка!
- Они не простят тебе поношения,- испуганно прошептал
Зумхарар.
- Наверное, не простят,- пожал плечами Гильгамеш.- Но
я вижу, они - далеко не все в этом мире. Найдется тот, кто
защитит меня от них. А не найдется - справлюсь сам...
Он долго в молчании грел ладони, и хозяин дома не решался
задавать ему новые вопросы. Наконец, удовлетворенно похлопав
руками по коленям, Большой поднялся.
- Знаешь, охотник, что придало мне сегодня
уверенность? Стены! Когда я подплывал к городу, туман застилал
все, даже Кулабу. Одни лишь стены сверкали над белым облаком.
Они продырявили его, выросли над промозглостью и влагой. Раньше
я думал, что стены - это слава. А, оказывается, они больше,
чем слава. Они - моя вечная жизнь. Пусть глина
рассохнется, растает - я уже есть, и даже Энлиль с этим
ничего поделать не сможет.
В доме стало светлее. Гильгамеш повернулся к распахнутой двери и
указал на золотистый прямоугольник, с каждым мгновением
становившийся все ярче.
- Видишь, туман уже рассеялся. Пойдем, охотник, проводи
меня до Э-Ана, расскажи, что нового в Уруке.
Зумхарар торопливо нацепил передник и бросился вслед за
правителем, словно опасаясь, что тот исчезнет.
- Ага Кишский снова требует землю и воду! - захлебываясь
от волнения, говорил он на ходу.- Старшие боятся, они не
говорят "да" или "нет".
- Они всегда будут бояться,- отмахнулся
Большой.- Пусть властелин Киша еще раз попробует моего
топора!
- Да! Как же я забыл! - оглушительно хлопнул себя по лбу
Зумхарар.- Шамхат родила мальчика! Все, кто видел, говорят,
что он похож на Энкиду. Не такой мохнатый, но...
- В преисподнюю Э-Ану вместе со старейшими! Где сейчас
Шамхат? В Кулабе?.. Бежим, охотник, я хочу посмотреть на
маленького брата!
25.04.92-18.09.92
________________________________________________________________
По всем вопросам,
связанным с коммерческим использованием этого текста,
обращайтесь по адресу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61