Он ждал, не вернётся ли дельфин.
ДАВНЕНЬКО Я НЕ РИСОВАЛ ЧЕЛОВЕКА!
Когда я кончил рисовать Рощина, около скалы появилась женщина-корреспондент. На руках у неё была кошка.
— Вот, нашла на берегу, — сказала она. — Это ваш кот? Лагерный? Чуть не утонул.
— Наш, — ответил я. — Только кошки не тонут, они боятся воды. Отнесите Немцову, это его кот.
И женщина ушла.
ВЕРНУЛСЯ ПАВЛОВ
Всё было готово к постановке дома. Не было только Павлова.
— Везёт! Везёт! — раздалось однажды около нашей палатки.
Мы с Марленом выскочили наружу. Мимо нас пробегали полуголые водолазы.
— Кто везёт? — спросил Марлен.
— Павлов! Оператора! Бежим!
Мы побежали.
По дороге спускался к бухте грузовой «газик». За ним тянулось жёлтое облако пыли. «Газик» доехал до палаток и остановился. Из кабины вылез Павлов.
— Пожалуйста. Прошу вас! — сказал он.
Показался человек. Он лез спиной вперёд и тащил за собой жёлтые кожаные сумки.
— Знакомьтесь, — сказал, обращаясь ко всем, Павлов, — кинооператор Центральной студии. Будет работать у нас.
Человек повернулся, и я ахнул. Тот самый киношник, который снимал Телеева с осьминогом! Мой Главный киношник.
Я толкнул Марлена в бок.
— Помнишь? — спросил я его шёпотом. — Шхуна. Взрыв мины. Рыбы под водой… Это ведь тот самый!
— Ага.
МАРЛЕНА НИЧЕМ НЕ УДИВИШЬ!
— Где мне располагаться? — спросил Главный киношник.
— В палатке, вместе с художником.
Павлов подтолкнул меня:
— Вот он.
— А мы знакомы, — сказал Главный киношник. — Я очень хорошо помню вас по Тихому океану. Вы ещё советовали мне изменить сценарий.
— Да, это я.
Я помог ему перенести сумки в палатку.
— И я вас тоже знаю, — сказал Главному киношнику Марлен. — Помните, вы снимали фильм — взрыв мины под водой? Тут, на Чёрном море.
— Я много что снимал, — устало сказал киношник, и я вдруг увидел, что он здорово постарел. — Может быть, и был взрыв мины.
— Вы всё ещё снимаете морских животных? И бываете часто за границей?
— Как вам сказать… В общем, нет. Бросили на «Фитиль». Знаете, такие сатирические фильмы. Бичую недостатки.
— А-а-а…
ВОТ ОН УЖЕ И НЕ ГЛАВНЫЙ!
Я решил называть его для себя теперь просто Киношником.
— А почему вы тогда здесь? Тут нет никаких недостатков.
— Попробую тряхнуть стариной: снять документальную ленту. У вас тут надолго затянется?
— Экспедиция рассчитана на месяц. Но дом поставят завтра-послезавтра.
Киношник сел на раскладушку и стал расшнуровывать ботинки. Ботинки у него были отличные — прессованная подошва с шипами и медные блямбы вместо пистонов.
И носки хорошие. И костюм.
ТОЛЬКО САМ ОН ПОПЛОШАЛ.
ДЕСЯТЬ МЕТРОВ И ВОЛЬЕР
Прежде чем погрузить дом, опустили вольер.
Это было громадное круглое сооружение вроде циркового шатра. Большой сетчатый цилиндр. Его поддерживали на воде пустые бочки. Бочки затопили, и вольер погрузился.
Можно было начинать постановку дома.
Мы собрались у лебёдки. Она стояла под навесом на берегу и была похожа на горбатого рыжего медведя. Наступил торжественный момент.
Павлов подумал и сказал:
— Пошёл!
Мне казалось, что он должен сказать по случаю первого погружения дома речь. Или разбить о лебёдку бутылку, как это делают при спуске корабля.
Но он просто сказал: «Пошёл!»
Завыли электромоторы, скрипнули шестерни. Лебёдка ожила. Скрипнул и двинулся с места канат.
Я стоял метрах в десяти от него и смотрел, как он натягивается, ползёт, исчезает внутри лебёдки. Она поглощала его. Большой барабан, вращаясь, наматывал канат виток за витком.
Дом посреди бухты подрагивал, оседал. Вода уже лизала площадку с поручнем.
«Садко» тонул.
Наконец исчезли выпуклая верхушка дома, площадка…
Когда «Садко» скрылся, на поверхность выскочило много пузырей. Вода закипела. Белое пенное пятно постояло несколько минут и растаяло.
Лебёдка застучала быстрее.
Канат, который выходил из воды и полз к лебёдке, нёс по воздуху красный лоскут. Это была метка. Когда она подойдёт к лебёдке, будет «Стоп!». Глубина, которой достигнет дом, будет ровно десять метров.
— Стоп!
Красный лоскут остановился.
— Готово! — сказал Павлов.
С одного из буксиров спустили шлюпку. Она подошла к месту, где погрузился дом, повертелась и направилась к берегу. В шлюпке сидел Игнатьев.
— Пузырей нет! — сказал он. — Всё в порядке.
АКВАНАВТЫ
Мы провожали в дом первых акванавтов — Джуса и Марлена.
Я очень удивился, когда Марлен стал готовить акваланг.
— Ты чего? — спросил я.
— В дом.
— Жить?
— Жить.
Я обиделся:
— Почему ты мне раньше не сказал?
— Ты ведь читал план испытаний.
— Нет.
Как-то Марлен дал мне тоненькую книжечку в розовом картонном переплёте. Она так и называлась: "Эксперимент «Садко». Но я, вместо того чтобы прочесть, сунул её под подушку.
Мы уходили тогда на Эски Кермен.
— Между прочим, — сказал Марлен, проверяя замок у своего акваланга, — там есть и твоя фамилия. Вернее, ты без фамилии. Там сказано — деятели искусств.
Я сунул руку под подушку и достал книжечку.
И верно: «Первый этап. Глубина 10 метров. Экипаж — Марлен, Джус… Последний этап — всплытие. Посещение дома корреспондентами и деятелями искусств».
— М-да! Только после всплытия.
В плане было много интересного, даже монтаж на дне буровой вышки.
— Это ещё зачем? — спросил я Марлена. — Тут же нефти нет?
— Нет. Просто опыт — заработает или нет. А искать нефть будут потом на Каспии. Сперва научиться надо, доказать всем…
Я стал смотреть, что написано про моего Киношника. Вот звёздочка и примечание: «Съёмки кино на всех этапах эксперимента, по плану студии».
Мы вышли с Марленом на берег. Там уже стояли Павлов и около него Джус с портфелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21