- Не очень-то он тебя любит, - сказал Доррегарай,
подъезжая. - А, Геральт?
- Оно и видно.
- Конкурент? Оба вы работаете в одной области, так сказать,
только Эйк - идеалист, а ты - профессионал. Почти никакой
разницы, особенно для тех, кого убиваете.
- Не надо сравнивать меня с Эйком, Доррегарай. Неизвестно,
кого ты обижаешь таким сравнением, его или меня, но сравнивать
не надо.
- Как хочешь. По мне, честно говоря, оба вы одинаково
отвратны.
- Благодарю.
- Не за что. - Чародей похлопал по шее коня, напуганного
воплями Ярпена и его краснолюдов. - Я считаю, что называть
убийство призванием отвратительно, низко и глупо. Наш мир
пребывает в равновесии. Уничтожение, избиение каких-либо
существ, заселяющих этот мир, нарушает равновесие. А это, в
свою очередь, приближает гибель, гибель и конец того света,
который мы знаем.
- Друидская теория, - отметил Геральт. - Знаком. Однажды
мне ее изложил один старый гиерофант, еще в Ривии. Спустя два
дня после беседы его разорвали на куски крысолаки. Нарушения
равновесия не наблюдалось.
- Мир, повторяю, - Доррегарай равнодушно посмотрел на него,
- пребывает в равновесии. Природном. У каждого вида есть свои
естественные враги, и каждый является естественным врагом для
других видов. К людям это тоже относится. Уничтожение
естественных врагов человека, чему ты посвятил свою жизнь и что
уже становится заметно, грозит вырождением расы.
- Знаешь что, колдун, - занервничал Геральт, - подойди
как-нибудь к матери, у которой василиск сожрал ребенка, и скажи
ей, что она должна радоваться, потому как благодаря этому
человеческая раса избежала вырождения. Посмотришь, что она тебе
ответит.
- Прекрасный аргумент, ведьмак, - сказала Йеннифэр,
подъехав к ним сзади на своем вороном. - А ты, Доррегарай,
следи за словами.
- Я не привык скрывать свои взгляды.
Йеннифэр въехала между ними. Ведьмак заметил, что золотую
сеточку на волосах она сменила на ленту из скрученного белого
платочка.
- Так поскорее начни скрывать, Доррегарай, - сказала она. -
Особенно перед Недамиром и рубайлами, которые подозревают, что
ты намерен помешать им прикончить дракона. Пока ты лишь
болтаешь, они смотрят на тебя как на неопасного маньяка. Но как
только попытаешься что-либо предпринять, они свернут тебе шею,
ты и охнуть не успеешь.
Чародей пренебрежительно усмехнулся.
- Кроме того, - продолжала Йеннифэр, - проповедуя такие
взгляды, ты подрываешь основы нашей профессии и призвания.
- Это чем же?
- Свои теории ты можешь прилагать к любым существам и
червям, Доррегарай, но только не к драконам. Ибо драконы -
естественные наисквернейшие враги человека. И речь идет не о
деградации человеческой расы, а о самом ее существовании. Чтобы
выжить, надо расправиться с врагами, с теми, кто может свести
на нет самое возможность выживания.
- Драконы - не враги человека, - вставил Геральт. Чародейка
взглянула на него и улыбнулась. Одними губами.
- Об этом, - сказала она, - предоставь судить нам, людям.
Ты, ведьмак, создан не для оценок. Ты создан для работы.
- Как заводная, безвольная игрушка?
- Это твои слова, не мои, - холодно ответила Йеннифэр. - Но
сравнение точное.
- Йеннифэр, - сказал Доррегарай, - для женщины с твоим
образованием и твоего возраста ты высказываешь поразительные
глупости. Почему именно драконов ты считаешь основными врагами
людей? Почему не других, во сто крат более страшных существ, на
совести которых гораздо больше жертв, чем у драконов? Почему не
хирикки, вилохвосты, мантихоры, амфисбены или грифы? Почему не
волки?
- Скажу почему. Преимущество человека перед другими расами
и видами в том, что его борьба за соответствующее место в
природе, за жизненное пространство может быть выиграна лишь
тогда, когда он окончательно исключит кочевой образ жизни -
переходы с места на место в поисках пищи, следуя календарю
природы. Иначе он не достигнет нужного темпа прироста,
человеческое дитя слишком долго не обретает самостоятельности.
Только находящаяся в безопасности за стенами города или
крепости женщина может рожать в нужном темпе, то есть ежегодно.
Плодовитость, Доррегарай, - это прогресс, условие выживания и
доминирования. И тут мы подходим к драконам. Ни одно чудовище,
кроме дракона, не может угрожать городу или крепости. Если
драконов не уничтожить, люди ради безопасности станут
распыляться, вместо того чтобы объединяться, потому как
драконье пламя в густозастроенном поселке - это кошмар, это
сотни жертв, это ужасающая гибель. Поэтому драконы должны быть
выбиты до последнего, Доррегарай.
Доррегарай взглянул на нее, странно улыбнулся.
- Знаешь, Йеннифэр, не хотел бы я дожить до того часа,
когда осуществится твоя идея о царстве человека, когда тебе
подобные займут надлежащее им место в природе. К счастью, до
этого дело никогда не дойдет. Уж скорее вы все друг другу
глотки перегрызете, перетравите, передохнете от дурмана и тифа,
ибо грязь и вши, а не драконы угрожают вашим изумительным
городам, в которых женщины рожают ежегодно, но только один
новорожденный из десяти доживает до одиннадцатого дня! Да,
Йеннифэр, плодовитость, плодовитость и еще раз плодовитость.
Займись, дорогая моя, деторождением, это более естественное для
тебя занятие. Оно займет у тебя время, которое сейчас ты
бесплодно тратишь на придумывание глупостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18