Это 1 неправда. Я не считаю себя умнее всех, но у меня очень развито шестое чувство на такие вещи. Если бы кто начал меня пасти, я бы это сразу почуял… Что вы хотите, таков я есть! Я не верю, что кто-то мог так долго сидеть у меня на хвосте… Поэтому я пришел к следующему выводу: если Бунксы знают обо всех моих действиях и даже о намерениях, значит, их кто-то информирует. Так полно их информировать может только один человек, мой шеф, а я ему, представьте себе, доверяю. Тогда малыш Сан-Антонио кой-чего быстренько прикинул. Утечка шла сверху — утечки всегда идут сверху! Большой босс держал вас в курсе всего, а если вы передавали им сведения, значит, действуете с ними заодно. Вот в общих чертах мои предположения. Теперь, чтобы показать, что у меня в голове мозги, а не застывший цемент, я сообщу вам свою точку зрения. По причине, которая меня не касается, которую я не хочу знать и на которую мне плевать, вы вступили в союз с Бунксами. Опять-таки по той же причине вы поместили в немецкое посольство какого-то типа под именем Карла Бункса. По другой, но тоже касающейся только вас причине тот тип вас предал в пользу Бунксов. Вы решили остановить его деятельность, но не хотели пачкаться сами, чтобы не портить отношения с кланом Бунксов. Тогда вы подсунули эту работенку французской Секретной службе. Вам было нужно только одно: чтобы вас избавили от человека, которого мы держим у себя… Это вы придумали историю с подменой трупа. Так мы были вынуждены подставить себя чуть ли не официально, что доказывало вашу невиновность.Когда я замолкаю, мое лицо залито потом. Я говорю себе, что, пожалуй, перестарался и зашел слишком далеко.За моей речью следует тяжелая тишина.Наконец Анастасьев потягивается.— У вас богатое воображение, комиссар, — тихо говорит он.У меня перехватывает горло. Половина моей речи основывалась на блефе. А если я ошибся?— Возможно, — отвечаю, — но я не могу продолжать мое расследование на ощупь. В конце концов, раз мое начальство заставляет меня фактически работать на вас, мне надо знать, чего вы от меня ждете…Он смотрит на меня, поигрывая карандашом. Бразин вытирает стекла очков… Пауза затягивается. Наконец Анастасьев встает.— Я очень счастлив познакомиться с вами, господин комиссар, — говорит он. — Надеюсь, вы найдете нашего атташе к назначенному нами сроку, то есть до завтрашнего вечера.Он кланяется и ждет, пока я отвалю.Я не могу дышать.— Прекрасно, господа! До встречи! — бормочу я. И кланяюсь, спрашивая себя, правильно ли поступил или вел себя, как чемпион среди дебилов. Глава 4 Да, возможно, я ошибся. Возможно, типы из советского посольства не управляли ситуацией именно так, как я предположил, но я знаю, что основа моих рассуждений верна. Подумав, я не испытываю недовольства своим визитом. По крайней мере русские поймут, что я не деревенский дурачок, и прекратят свои действия, если история с их похищенным атташе все-таки туфта!А теперь я гоню на полной скорости.Я возвращаюсь в Большой дом. Но не подумайте, что я еду к Старику. Он раздразнил мое самолюбие, и теперь я приду к нему только с решением загадки или с заявлением об отставке!Я в каком-то долбанутом состоянии. Не знаю, знакомо ли вам это. Такое ощущение, что крепко набрался… Мне на все наплевать. Мчу, не замечая преград, и тем хуже для того, кто не успеет вовремя вскочить на тротуар.— Есть свободные люди? — спрашиваю я, войдя в комнату инспекторов, где сидят несколько парней.Все лица поворачиваются ко мне. Я замечаю Плюме. Этот полный рвения мальчишка как раз из тех, кто не теряет времени зря и с первых шагов уверенно идет к повышениям и Почетному легиону.Эти парни напрочь лишены чувства юмора, зато в драке на них можно полностью положиться.— Ты свободен? — спрашиваю его.— Да, господин комиссар.— Тогда слушай…Я отвожу его в угол комнаты.— Ты знаешь, что в подвале у нас есть жилец?— Да, патрон, знаю…— Я хочу, чтобы он убежал.— Чтобы он…Плюме проглатывает удивление, потому что вышколен лучше лакея из богатого дома.— Да, чтобы он удрал, и рассчитываю в этом на твою помощь. Ты возьмешь его из камеры. Будь циничным, дай ему понять, что работаешь в конторе “исполнителем” и увозишь его на небольшую загородную прогулку.Возьмешь машину, посадишь его рядом с собой и скажешь, что при малейшем движении шлепнешь его.Он будет думать, что ты один, потому что грязную работу лучше выполнять без свидетелей. Главное — будь злым, настороженным, грубым…Я поеду за тобой на некотором расстоянии… Улучив удобный момент, ты врежешься в зад другой машины… Насчет поломок не беспокойся, фирма все оплатит. Неизбежно наступит момент замешательства, которым арестант обязательно воспользуется, если он не последний лопух. Сечешь?— Я все отлично понимаю, господин комиссар.— Как раз начинает темнеть. Все О'кей…— Скажите, — спрашивает он, — а авария должна произойти в городе или в предместье?— Только не в центре. Мне так и видится авеню Гранд-Арме. Или даже лучше Пон де Нейи…— Понятно…— Я ухожу. Буду вас ждать на углу улицы. Притормози, чтобы я успел тронуться с места и сесть тебе на хвост. Главное — будь естественным… Да, и еще: когда тип будет рвать когти, пальни ему вслед. Абсолютно необходимо, чтобы он поверил в подлинность происходящего… Только не подстрели пару-тройку прохожих, а то пресса тебя линчует!— Не беспокойтесь!— Ладно, я пойду дать распоряжение, чтобы тебе передали заключенного.Я сижу вместе с Берюрье в его старом “мэтфорде”. Берюрье — это не слишком башковитый толстяк, специалист по массажу солнечного сплетения гангстеров. Я взял его с собой, потому что партия будет крупной, как атомный гриб, и, если я ее проиграю, в конторе начнется большой шухер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35