Управлять джипом Дюбона — сплошное удовольствие. В Ла-Грив я влетел на скорости сто километров в час.Для здешних горных краев местечко довольно плоское. Весь городок ряд унылых домиков вдоль шоссе. Я быстро нашел поворот, где прикончил раненую собаку, — оказалось, это в двух шагах от бистро, обозначенного пыльной витриной с двумя бутылками неизвестного предназначения и рекламой кока-колы.Почему бы мне сразу не приступить к делу? В распивочных обычно обо всем хоть что-нибудь да знают.Приближаюсь и барабаню в ставни, закрывающие стеклянную дверь.Спустя минуту я все еще слышу шум только собственного дыхания.Повторяю эксперимент, и — ура! — одно из окон первого этажа освещается.За мутным стеклом обозначаются расплывчатые контуры лица — по всей видимости, человеческого, ибо хриплый женский голос задает традиционный вопрос: “Кто там?” Отвечаю магическим словом “полиция”. Господи, — бормочет женщина.Главные слова сказаны. Через минуту дверь открывается.— Вы хозяйка бистро? — осведомляюсь я.— Да.Она моргает глазами. Щеки ее свисают двумя дряблыми складками.Халат она как будто нашла на свалке. Лет этой милой даме где-то в районе пятидесяти — точнее, можно было бы ей столько дать, если бы у нее нашлось хоть на десять кругляшек кокетства. Но, похоже, столь ценное качество напрочь отсутствует в ее обиходе. Не мылась она, судя по всему, с тех самых пор, как в последний раз попала под дождь. От нее разит бойней.Вхожу. Бистро, как и следовало ожидать, вполне под стать хозяйке.— Что случилось? — с беспокойством повторяет она. Я демонстрирую ей удостоверение:— Извините, что беспокою среди ночи, но служба обязывает.Затем немедленно перехожу к делу, чтобы у нее не успел возникнуть соблазн наплести мне с три короба.— Десять дней тому назад на шоссе, в двух шагах отсюда, раздавили собаку. Вы вспоминаете?— Собаку? — обалдело переспрашивает она.— Да. Такое, знаете, животное на четырех лапках с острой мордочкой.Делает “гав-гав”. Та, о которой я говорю, была белая. Не породистая понимаете, что я имею в виду? Как будто она произошла от скрещивания дворняжки и газовщика.— Ах, эта! — восклицает мадам Грязнуля. — Она валялась на краю оврага, возле бензонасоса.— Точно.Я поднимаю на нее глаза и усиливаю вольтаж до максимума. В таком состоянии ваш друг Сан-Антонио способен загипнотизировать добрую дюжину кобр, а не то что какую-то замарашку.— Кому он принадлежит, этот Туту? — самым нежным голосом воркую я.— Не знаю, — лепечет дивное создание, не сводя с меня покорного взора.— То есть как? — удивляюсь я, — Вы хотите сказать, что не знаете, как выглядят здешние собаки?Красотка понимает не сразу. Однако постепенно до нее начинает доходить.— Знаю, — обижается она. — Только эта — ну, о которой вы говорите, она не здешняя. Похоже, выпала из машины. И Дэдэ-оборванец — он тут мусор убирает — тоже ее не знает.Я аж скривился с досады, понимая, что, скорее всего, грязнуля не врет.— Что с ней стало?— С собакой? — для верности переспрашивает она.— Да.— Дэдэ ее убрал.— Где он живет, этот ваш Дэдэ?Она выходит на порог своего ранчо и простирает длань в сторону одинокого дома, торчащего вдалеке, среди полей, тянущихся вдоль железной дороги.— Там.— Спасибо, — вежливо благодарю я и, мучимый желанием зажать нос, наконец не выдерживаю:— Не смею больше мешать вам, мадам, а то ваша ванна совсем остынет.Она удивленно распахивает пасть, демонстрируя гнилые обломки зубов, да так и застывает в дверях, провожая меня оторопелым взглядом, пока я живенько ретируюсь к верному джипу.Итак, пес был не местным. Похоже, дело дохлое.Это нехитрое соображение вертится у меня в голове, пока я преодолеваю пространство, направляясь к хижине Дэдэ, отлично сознавая бессмысленность этого предприятия. Что мне делать у этого уважаемого муниципального служащего? Спросить, что он сделал с трупом Медора? А то я сам не знаю ответ? Зашвырнул, конечно, на кучу мусора. Положим, я его даже найду, — ну и что? Труп собаки еще менее болтлив, чем труп человека. У нее нет отпечатков пальцев, хранящихся в полицейской картотеке; на ее шерсти я вряд ли найду бирку из прачечной или фамилию портного. Даже любимый объект исследования всех Шерлоков Холмсов грязь из-под ногтей — вряд ли сообщит мне что-либо важное. Короче, все это глупо. Если мои коллеги узнают об этой вылазке, они будут так ржать над моей дуростью, что мне придется приклеивать фальшивую бороду, входя в контору.Предаваясь столь горестным раздумьям, я достиг наконец жилища Дэдэ. Типичная трущоба. В крыше дырки — специально, чтобы облегчить доступ Деду Морозу. Дверные петли сляпаны из двух коробок из-под сардин, а в окнах стекла удачно дополнены кусками картона.Догадываюсь, что в золоте Дэдэ не купается. Кидаю взгляд на часы.Почти три часа ночи. Не самое общепринятое время для визитов. Не сомневаюсь, что уже с завтрашнего дня мой поход по округе будет прокомментирован аборигенами сверху донизу. В долгие зимние вечера он будет излагаться сразу вслед за историей о сером волке.Сон у мусорщика буквально свинцовый. Я колочу в дверь, вопя: “Эй, Дэдэ!”, без всякого результата. И лишь через четверть часа, когда я уже подумываю, не пора ли перестать надрываться, изнутри слышится мощный зевок. Потом кто-то ворчит, потягивается, откашливается…— Эй, Дэдэ! — снова ору я.Слышу ленивые, шаркающие шаги. Потом чиркает спичка — раз, другой, третий: наверняка отсырела. “Дерьмо”, — бурчит пропитой голос, и я понимаю причину столь беспробудного сна: обитатель хижины просто-напросто мертвецки пьян.Наконец, отказавшись от бесплодных попыток зажечь свет, он на ощупь добирается до двери и отодвигает засов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35