“Осторожно, гололед”. Да уж, поскользнуться очень легко!Пинюш сидит в кабинете, энергично клацая зубами. — На этот раз я точно простудился, — заявляет он с вызывающей ноткой. — А Бержерон?— Вторую половину дня он провел в своем кабинете на улице Бурс, затем вернулся домой. Машину загнал в гараж, значит, больше выходить никуда не собирался. Не думал же ты, что я всю ночь буду торчать у него под дверью?— Пино, — сообщаю я, — на твоем горизонте маячит тень досрочной отставки. Тебе не хватает профессиональной добросовестности.Тогда в нашем учреждении, где вокальные упражнения и так не новость, начинается громкий визг.— Я не позволю тебе! — орет этот недоделанный. — Любой другой на моем месте сейчас лежал бы в постели с сульфамидами в…Телефонный звонок прерывает его медицинско-эмоциональную речь.Звонит Берю.Он в плохом настроении.— Слушай, — говорит он, — тот малый, за которым ты велел мне следить.— Ну так что?— Он уже пять часов сидит в одном бистро на авеню Жюно и режется в карты со своими корешами. Встает, только чтобы нужду справить. А я торчу на тротуаре, пытаясь сквозь занавеску отличить черви от бубен…— Он поехал в это бистро прямо из Сен-Дени?— Нет. Сначала заехал в ресторан на бульваре Перейр, где встретился с высокой блондинкой и пожрал с ней. Потом отвез ее на улицу Годо-де-Моруа, на рабочее место. А уже потом поехал в свое бистро. Так чего мне делать?— Погоди, я думаю.Гениальные идеи появляются в моих мозгах как раз в случае необходимости.— Скажи, его тачка где-нибудь поблизости?— Да, возле кладбища Монмартр, а что?— Ты ее угонишь.— Чего?— На “203-й” нет ключа зажигания. Надеюсь, наш друг не поставил на свою противоугонное устройство, а то будет полный финиш.— И чего мне с ней делать?— Доедешь до Булонского леса и оставишь на перекрестке дороги на заставу Сент-Джеймс и шоссе на Нейи. Знаешь, где это?— Знаю. Дальше?— Дальше позвонишь сюда, и наш жутко больной Пино передаст тебе необходимые инструкции по слежке за его клиентом.— А когда я успею пожрать?— Ты получишь право на сандвичи. Я позвоню в бистро внизу, чтобы тебе приготовили легкую закуску.— Легкую! — ревет Диплодок. — Я что, похож на человека, который может выжить на легких закусках?!Я кладу трубку на рычаг, не слушая его дальнейших протестов.Готово. Теперь мы точно на пути к славе. Я приказываю Пинюшу ждать звонка нашего коллеги, а сам прыгаю в мою “МГ” и беру курс на улицу Годо-де-Моруа.Прибыв на рабочее место Мари-Терез, я чувствую укол в сердце, не увидев там этой честной труженицы любовной нивы. Неужели вернулась к домашнему очагу? Тогда все мои планы с мелодичным звуком накрываются медным тазом.Я начинаю приходить в полное отчаяние, как вдруг она появляется. Она выходит из маленького отельчика в сопровождении серьезного вида старенького господина, который только что получил свою порцию экстаза, предварительно спрятав в носок орден Почетного легиона, обручальное кольцо и бумажник.Она культурно пожимает ему руку со словами “Пока, зайчонок, счастливо. Смотри не простудись” и собирается вернуться к профессиональной деятельности, когда я привлекаю ее внимание сигналом фар. Она узнает мою машину и подходит с широкой улыбкой на губах.— О! Это вы? Каким добрым ветром?— Садитесь, прекрасная блондинка! Она садится в мою машину и, когда я трогаюсь с места, шепчет:— Вы знаете, я блондинка только после визита к парикмахеру.Я не говорю ей, что ее личная жизнь меня совершенно не интересует. Она бы расстроилась, потому что, как я подозреваю, испытывает слабость к мужественному полицейскому, спасшему ей жизнь.— Куда мы едем? — спрашивает она, видя, что я не реагирую.— Пожевать вместе, если вы не возражаете.Она не может опомниться.— Вы шутите?— Нисколько!— Вот только…— Да?— Альфредо должен за мной заехать в десять часов. Если он не найдет меня…— Я ему позвоню и скажу, что мне нужны ваши свидетельские показания.Сразу успокоившись, она предается безумной радости.— Вы не обычный легавый. Вы такой замечательный человек…Слушая ее болтовню, я возвращаюсь в контору, чтобы принять срочные меры. Я оставляю ее в машине, наврав. что иду звонить ее парню.Толстяк только что пришел и ворчит, узнав, что проведет часть ночи в машине, наблюдая за домом респектабельного буржуа.— Ты сделал то, что я тебе велел?— Да, ваше высочество.— Тачку угнал легко?— Да. Она тебя ждет.— Ладно.Я иду в соседний кабинет. Пакретт и рыжий Матиа обсуждают всегда актуальную тему: рак. Пакретт, штудирующий все медицинские журналы, знает тему досконально и читает своему коллеге настоящую лекцию.— Ребята, есть работа, — вмешиваюсь я. — Слава богу, злокачественные опухоли на повестке дня пока не стоят.— Как знать, — мрачно бормочет Пакретт. — У меня какая-то припухлость в горле.— Играйте на скрипке, старина, это ее поддержит. Я взялся за дело, рассказывать о котором сейчас нет времени. Пакретт, вы возьмете машину и поедете в Булонский лес. Рядом с перекрестком дороги на заставу Сент-Джеймс и шоссе на Нейи увидите “203-ю”. Остановитесь на некотором расстоянии от этого автомобиля и никого, кроме меня, к нему не подпускайте. Понятно?— Хорошо, комиссар.— Ты, Матиа, после половины одиннадцатого явишься в “Красивый Бар” на авеню Жюно. Спросишь там некоего Альфредо. Если его не будет, подождешь и, когда он явится, арестуешь.— У меня нет ордера…— Мне на это начхать. Приведи его. Впрочем, он так и так пойдет с тобой. Только скажи ему, что это насчет Мари-Терез, и он не будет возникать. Ладно, сынки, это все. До скорого.— Что-то вы долго, — замечает М-Т, когда я снова сажусь в “
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30