Жестокий мир, в котором мы
живем, превращает даже добрые существа в ужасных монстров. Невероятно, но я
могу уничтожить его, разорвав галактики на одинокие угасающие звезды,
перемолов пространство в пыль, оставя от вселенной вселенское пепелище. Но
я не знаю, как это сделать, а главное не хочу, чтобы это произошло, потому
что мир - не только жестокость и насилие, но и любовь, дружба, радость
материнства, детский смех. Я не должен подвергать все это риску. Но я -
человек. А для человека нет ничего дороже, чем жизнь.
Я внутренне содрогнулся, глядя на скалу. Только несколько шагов отделяли
меня от гибели. Если бы я решился преодолеть эту сотню метров, то оказался
бы в самом эпицентре взрыва. Кажется, я тогда отвлекся мыслями о
джайгер-кабине, а потом подсознание не дало мне сделать эти роковые шаги.
Стоп! Джайгер-кабина... Помнится, по нейронам мозга тогда пробежала
слабая тень еще одной мысли. Я отринул ее, посчитав бесплодной. Но ведь в
тот миг я подумал о перемещении в пространстве без джайгер-перехода. Каким
образом?
Я тяжело вздохнул. Нет, это невозможно.
Шум моторов нарастал. Уже слышался шелест винтов, рассекающих воздух.
НЕВОЗМОЖНО!
Я был обречен на жалкое существование в школе гладиаторов и, по-существу,
на скорую гибель.
НЕВОЗМОЖНО!
Я вздрогнул, ощутив снова неуловимый аромат духов. Лежавший рядом на
камне хрономет вдруг соскользнул с него и со звоном упал мне под ноги.
- О, Смерть, ты прекрасна! - воскликнул я.
Нежкый колокольчик рассыпался в звонком смехе и растаял в прозрачном
воздухе.
Я поднял хрономет, перевел планку с режима поражения на режим секундного
хронопереноса и приставил дуло к груди.
Если я не ошибся в расчетах, то через секунду Вилгурия переместится в
пространстве и повернется вокруг своей оси ровно настолько, чтобы я
оказался далеко за пределами этой страшной арены смерти. И если мне
повезет, я не окажусь в момент выхода в пространственной точке, совмещенной
с каким-нибудь деревом или еще бог знает с чем.
Вертолет завис над моей головой, обрушивая вниз пласты воздуха. Я поднял
изуродованную левую руку и помахал ему. Через толстое стекло кабины на меня
смотрело перекошенное от злобы лицо Делорана. Он жаждал моей крови за
разрушенный телеглаз. Я улыбнулся и нажал на курок.
Почва резко ушла из-под ног и я обрушился с трехметровой высоты на
снежный склон. Боже, я был в горах! Где-то далеко от страшного места,
порожденного злым гением человеческого разума. Вокруг меня простирались
суровые вершины, покрытые снежной скатертью непогоды. Я протер глаза.
Ничего не изменилось.
- О, Смерть, получилось! - возликовал я. - Нет предела моей
благодарности! Слышишь?
В ответ лишь тихо всхлипывал ветер.
- Ты здесь, рядом, я знаю, - закричал я. - Ответь мне, прошу. Я хочу
увидеть тебя, твои глаза, твои губы. Я хочу услышать твой нежный голос,
потому что обожаю тебя!
- Это признание в любви? - ласковый голос пронзил мое сердце.
Я опустился на одно колено и, склонив голову, прошептал:
- Да.
Глава третья
Миг вечности
Ночь - время кровавых тайн и поруганной чести, время воров и убийц, хаоса
и тьмы. Но именно ночь приносила мне облегчение. Я выбирался из своей норы,
устроенной в развалинах какого-то древнего сооружеияя, и бродил во
пустынным улочкам Хайзияра- главного города Виллтурии. Что толкало меня,
излеченного, дрожащего от холода и лихорадки на эти ночвые вылазки? Причина
весьма банальна - все та же неистребимая жажда жизни. Я рылся в мусорных
ямах, отыскивая остатки кищи, ибо другого способа утолить голод у меня не
было. Hа Вилтурии жили грабежом и пиратством, но это было не для меня.
Однажды я попытался выйти на паперть, прося подаяние. Но меня прогнали
такие же нищие, как я, забросав камнями. Я их не обвиняю, они тоже хотят
жить. Может быть, я и не прав, и мне стоило наказать их. Но месть - не
лучшее из человеческих чувств.
В первый же день, когда я оказался на свободе, я выбросил хрономет, чтобы
не поддаваться искушению. Я ненавидел Грорга, я презирал Делоргна, но я не
мог убить их. Смерть изменила меня, она зажгла в моем сердце искру любви и
исчезла.
Как я жаждал увидеть ее вновь, коснуться губами прелестных глаз, ярких
чарующих губ. Я звал ее, модя врийти, но тщетно. Потом я начал поиски, с
каждым днем ухода все дальше и дальше от своего убежища.
- Не встречали ли вы Смерть? - спрашивал я у таких же бродяг, как сам,
хотя немногие из них имели человеческий облик.
- Встречали, - говорили они. - Вчера умер...
Они называли имя, ничего на значившее для меня, но я начинал расспросы,
как будто бы умер самый дорогой для меня человек, надеясь разузнать, где
это произошло.
И все же я всегда опаздывал, даже если несчастный уходил в мир иной
несколько минут назад.
Так шли дни, недели, месяцы. Раны мои постепенно зажили, ко это меня не
особенно радовало. Я мечтал излечить рану душевную. А это могла сделать
только Она.
Я не понимал, зачем Смерть спасла меня, чтобы потом бросить? Жалость?
Или... Нет, это просто смешно. Я отринул эту мысль, хотя она была так
завлекательна. Сперва я должен был найти свою возлюбленную, и тогда в ее
глазах я найду все ответы на свои вопросы.
Я снова и снова бросался на поиски, невзирая на ночных убийц, па
вооруженных до зубов стражников, на сотни и тысячи мелких преград,
встававших на моем пути. Я не ведал страха, ибо мое бесстрашие граничило с
безрассудством. И все же я понимал, что вечно так продолжаться не может,
рано или поздно мои поиски могут прерваться самым неожиданным образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21