Все это о многом говорит. К сожалению, нам никак не удается найти даже ниточки, ведущей в эту виллу. Вы уже, наверное, поняли, к чему я клоню?…
Кирилюк посмотрел прямо в глаза генералу.
– Я готов, – только и произнес.
Левицкий даже позы не изменил.
– Мне кажется. Александр Яковлевич, – начал он, – хотя мы и продумали, по нашему мнению, все, стоит еще раз проанализировать обстоятельства, при которых Кирилюк бросил свой ювелирный магазин и ушел в партизанский отряд…
– Говорите, говорите, я слушаю, – кивнул головой генерал, перелистывая бумаги в папке.
– Когда гестапо раскрыло тайник, которым пользовались подпольщики для связи с Кирилюком, они могли пронюхать и то, кем являлся на самом деле Карл Кремер…
Генерал нашел, что искал, и подал Левицкому несколько бумаг.
– Ознакомьтесь, Иван Алексеевич!
Подполковник читал, держа листки в вытянутой руке, обнаруживая свою дальнозоркость.
– О-о!… – произнес он почти торжественно, – это в корне меняет дело.
– Ознакомьте старшего лейтенанта, – приказал Роговцев. – Эти бумаги нашли в канцелярии шефа Львовского гестапо штандартенфюрера СС Отто Менцеля. Мне их передали совсем недавно.
Левицкий пододвинул листки к Петру. Это была докладная тайного агента гестапо Модеста Сливинского, по кличке Референт, о том, как он обнаружил партизанский тайник. Здесь же были протоколы допроса арестованного Евгения Степановича Зарембы. Правда, протоколами их можно было назвать лишь условно, поскольку все вопросы оставались без ответа.
Просматривая документы, Петро представил себе грязную, забрызганную кровью комнату и бородача, которого мучают эсэсовцы. Губы Кирилюка дрогнули, пальцы сжали бумагу. Генерал понимающе переглянулся с Левицким. Петро не заметил их взглядов. Он уже овладел собой и принялся за докладную Сливинского.
Гестаповский агент подробно описывал, как он заподозрил девушку, которая часто заходила в парадное на улице Ратушной, в результате чего обнаружил там тайник. Сообщал приметы девушки, и Петро отметил про себя: агент не лишен наблюдательности – даже походка и привычка Катруси размахивать правой рукой были подмечены на редкость точно. Однако из самой докладной и по заметкам на ней Кирилюк понял: гестапо потеряло след девушки и схватило только Евгения Степановича.
– Все ясно? – спросил генерал и, не ожидая ответа, продолжал: – Подытожим. Гестапо не знало ни фамилии, ни места работы, ни адреса Катри Стефанишной. Только приметы. Итак, с этой стороны позиция Карла Кремера безупречна, но его отъезд был преждевременным.
Петро заерзал на стуле. Роговцев взглянул на него:
– Я говорю «преждевременным», оценивая ситуацию с точки зрения сегодняшнего дня, и ни в чем не укоряю вас. Тогда ваше решение было правильным. Правда, теперь оно создает дополнительные трудности: имею в виду внезапное исчезновение Карла Кремера из Львова. Здесь наше уязвимое место…
– К тому времени почти все немецкие коммерсанты уже выехали на родину, – возразил Кирилюк.
– Но перед отъездом вы могли хотя бы попрощаться с губернатором. По крайней мере с его женой. Кажется, она хорошо относилась к вам?
– Да.
– Придется разработать мотивированную версию, – вклинился в разговор подполковник.
– Рассчитываю на вас, Иван Алексеевич, но напомню, времени у нас нет. – Генерал отодвинулся от стола, достал из сейфа карту. Разложил ее на столе. – Вот здесь, недалеко от Дрездена, расположен подземный завод синтетического горючего. Один из крупнейших… Этот завод – тоже ваше задание, Кирилюк, но попутное. Там есть наши люди, однако они никак не могут пока проникнуть на завод. Если у вас появится малейшая возможность – а это вполне вероятно в среде Вайганга, – вы поможете им. Любые сведения важны: система охраны завода, подходы к нему, транспортные артерии. Только в случае передачи важнейших сведений – запасная явка. Во всех остальных – связь устанавливать с вами будем мы.
Но, как я уже сказал, – это попутное задание. Основное – Вайганг! Здесь мы вас не ограничиваем временем. Действуйте по собственному разумению. Кстати, ваш старый знакомый Рудольф Рехан, завербованный вами во Львове, продолжает выполнять обязанности адъютанта группенфюрера. Думаю, через него вы сможете получить кое-какие сведения о том, что произошло за время вашего отсутствия. Платите ему щедро, но будьте осторожны: Рехан всегда может подставить ножку.
Роговцев аккуратно сложил карту. Поднялся.
Подполковник и Петро тоже встали.
– Разрешите идти, товарищ генерал?
Роговцев перегнулся через стол и пожал руки Левицкому и Кирилюку.
– Идите. Только прошу вас, Иван Алексеевич, – произнес на прощание, – не сочтите мое пожелание о сокращении срока за приказ. Надо все хорошо продумать и проверить. Впрочем, я полагаюсь на вас. О ходе подготовки прошу докладывать каждый вечер…
…Глядя на старательно обработанные поля вдоль автострады, на побеленные и разрисованные километровые столбы, красные черепичные крыши селений, видневшиеся из-за деревьев, Петро вдруг осознал – этот разговор с генералом Роговцевым представляется ему давним-предавним, словно состоялся он не в прошлом месяце, а неизвестно когда – может и полгода назад.
Воистину непостижимы законы восприятия времени человеком. Иногда через многие годы какой-нибудь разговор или встреча продолжают стоять перед глазами, как вчерашние., а состоявшаяся час назад успела уже выветриться из памяти. Кирилюк отчетливо помнил каждую деталь беседы в кабинете генерала, мог воспроизвести даже интонации Роговцева. Но странное ощущение того, что это произошло бог знает когда, не оставляло его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15