В конце концов,
содержимое коробки прежде всего интересовало и майора. Он не стал
испытывать терпение свидетелей - развернул целлофан, и на стол легли
аккуратно крест-накрест заклеенные пачки денег.
- Пять тысяч рублей, - констатировал Шульга.
- Пять тысяч! - вдруг воскликнула Кириллова. - Неужели правда пять
тысяч?
Шульга обернулся к ней.
- Вы хотите сказать, что эти деньги не принадлежат вам?
- Боже мой, пять тысяч! - схватилась за голову женщина.
- Вы не ответили на заданный вопрос. Деньги - ваши?
Кириллова обескураженно посмотрела на майора.
- Если бы были мои! Я разве так их прятала бы! Это бы мне до конца
жизни...
Она сказала так искренне, что Шульга чуть не поверил ей. Но продолжал
сухо и официально:
- Гражданка Кириллова, откуда вы взяли эти деньги и с какой целью
закопали их в погребе?
Кириллова всплеснула руками.
- Я - закопала? Зачем бы я закапывала?! - Вдруг смысл всего, что
произошло, окончательно дошел до нее, глаза у женщины недобро загорелись.
- Это он, - погрозила пальцем, - только он. И это называется брат! Ведь
сел - для чего тебе деньги, ирод проклятый! Для чего, спрашиваю я вас? -
0на обвела присутствующих отчаянным взглядом, но, поняв, что никто не
сочувствует ей, обиженно сжала губы. И села на стул.
- А вы уверяли, что хорошо знаете своего брата, - не удержался от
укола майор.
Кириллова исподлобья посмотрела на него и ничего не ответила. Шульга
быстро закончил формальности, связанные с обыском. Сообщил Кирилловой:
- Сами понимаете, мы вынуждены задержать вас, чтобы выяснить все
аспекты дела.
Кириллова, не отвечая, кивнула, а майор раздраженно потер подбородок.
Черт возьми, как он сказал - "аспекты дела"? И почему это человек не умеет
выражать свои мысли просто?

...Козюренко сидел на диване и заинтересованно хмыкал, слушая доклад
Шульги об обыске в доме Кирилловой. Прошелся вдоль кабинета, совсем
по-мальчишески стараясь ступать только по линии паркета, тянувшегося вдоль
ковровой дорожки.
- Думаете, Кириллова не знала о коробке с деньгами? - спросил он.
- Так мне показалось.
- Может быть... Балабан - пройдоха... Но где же он взял деньги?
- Сначала я подумал: сбыл украденное у Недбайло. Однако этих вещей
было тысячи на две, ну, на две с половиной. Кроме того, пачки ассигнаций
по пятьдесят рублей... Балабан не так глуп, чтобы ходить по магазинам и
менять деньги. Кто-то может и заподозрить...
- Поговорим с Кирилловой. Может, она что скажет. - Козюренко сел за
стол. - Прикажите привести ее.
Кириллова уже пришла в себя. Успела поразмыслить над ситуацией и
выработать линию поведения. Она сидела, крепко сжав губы и положив руки на
колени, смотрела прямо перед собой и отвечала кратко, хорошо все
обдумывая, прежде чем что-нибудь сказать.
- Мы ведем предварительное следствие, Кириллова, - начал Козюренко, -
и я еще не знаю, в какой роли на нем будете фигурировать вы. По крайней
мере, нам следует выяснить несколько обстоятельств. Надеюсь, вы поможете
нам, потому что это и в наших, и в ваших интересах.
- Да, - едва разжала губы Кириллова.
- Вы утверждаете, что найденная у вас коробка с деньгами не
принадлежит вам?
- Конечно.
- Как она попала к вам в погреб?
- Не знаю.
- Кто, кроме вас, лазит туда?
- Дочка. Ну, еще брат.
- Алексей Балабан?
- Да.
- Дочка могла спрятать деньги?
Губы Кирилловой растянулись в пренебрежительной усмешке.
- Наверно, за всю свою жизнь она не увидит таких денег.
- А Алексей Балабан?
- Это он! - вдруг сорвалась на фальцет Кириллова. - Он, только он!
Обвел меня вокруг пальца! Я его кормила, обстирывала, а он обдурил меня,
паразит проклятый!
- Так уж и обдурил! А золотые часы?
- Чего они стоят? Пусть сотню... А я на Лешку сколько потратила!..
- Итак, Кириллова, вы считаете, что деньги в вашем погребе закопал
Алексей Балабан? Откуда он мог взять такую сумму?
И снова уголки губ Кирилловой тронула презрительная усмешка.
- Может, нашел? - ответила ехидно.
- Да, такие деньги на дороге не валяются, - в тон ей ответил
полковник. - Но мы еще вернемся к этой теме. Скажите, пожалуйста, часто
бывал у вас Алексей Балабан?
- Да... - отказываться не было смысла, и Кириллова призналась: - Не
выгонишь же, брат все-таки...
- Когда был в последний раз?
- За два дня до этого... до ареста.
- Откуда узнали об аресте? - быстро поинтересовался следователь.
- А я в Городянке была. Дело было...
- Так, дело... - иронически сказал Козюренко, уже слышавший от Шульги
о "делах" Кирилловой.
- А вы не помните, был ли у вас Алексей Балабан десятого мая?
- Десятого?... Может, и был...
- Это сразу после Дня Победы, - уточнил Роман Панасович.
- А-а, - вспомнила Кириллова, - приезжал. И в праздники был, и на
следующий день. Ушел, правда, около полудня. Я ему еще рубль дала на
обед... Сидел без копейки, а мне что, рубля жаль?
- У вас хорошая память, - поощрил ее Козюренко. - Однако Алексей
Балабан утверждает, что и девятого, и десятого мая болел и никуда не
выезжал из Городянки.
Кириллова поиграла пальцами на коленях - больше ничем не проявила
своих чувств. Что ей до Лёхи, до этого подонка, - иметь столько денег и не
поделиться с ней. Она так спрятала бы их, что даже полк милиции никогда не
нашел бы...
Злость на Лёху, обманувшего ее, поднялась в ней, и Кириллова твердо
сказала:
- Врет Лёха, ей-богу, врет... Да вы дочку мою спросите. Гулял у нас
Лёха девятого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32