Они слабые и очень, очень глупые существа, которые не в
силах причинить твердому алмазу какой-либо вред.
Я поставил канистру, развернул баллон вентилем к сверкающему камню,
широко расставил ноги, положил руку на кран, стиснул тот пальцами - и
резко повернул. Баллон затрясся, ударил меня в плечо. Кислород вырвался
наружу.
Некоторое время ничего не происходило, разве что струя газа подняла
облачко пыли. Алмаз не шевелился. Внезапно он начал распадаться на
кристаллы - судя по всему, решил, что с него достаточно. Сейчас он покажет
этим вздорным людишкам, которые посмели потревожить его покой!
- Амелия! - крикнул я.
Девушка выплеснула на алмаз целых пять галлонов отличной питьевой
воды.
Секунда как будто растянулась на вечность. Неожиданно изнутри алмаза
повалил пар. Очертания камня сделались размытыми. Он таял на глазах! Весь
покрылся белыми полосками соли и постепенно утратил свою совершенную
форму!
Я уронил баллон. В том еще оставался газ, поэтому он принялся елозить
по поверхности, выписывая затейливые кренделя. Я схватил вторую канистру,
но воду выливать не стал - не успел. Необходимость в добавке отпала сама
собой.
Алмаз превратился в кучу серого порошка, над которой вился пар.
Первая пуля угодила в "молоко", зато вторая попала точно в цель.
Кислород оказался бесполезен, а вот вода пришлась как нельзя кстати.
- Мы изгнали беса, - сообщил я сам себе.
Да, изгнали, пусть даже не святой, а обыкновенной водой.
Отправили в ничто посредством чужеродной, враждебной, смертоносной
субстанции, без которой не можем жить.
Между нами и этими чужеродными существами лежит непреодолимая
пропасть: ни одна раса не знает, что жизненно необходимо другой.
Я оглянулся. Лучи солнца тронули зазубренные пики, что венчали стену
кратера.
- Амелия, пора идти.
Мы подобрали кислородные баллоны, взвалили их на плечи и зашагали по
проходу, выводившему в большой кратер.
Впереди, далеко-далеко, белел гребень Тихо.
Вокруг сгущались сумерки. Скоро станет прохладно, а затем и холодно,
однако дорогу нам будет освещать старушка Земля.
Мы нашли свое сокровище. Если мы доберемся до Енотовой Шкуры, то
сразу сделаемся богачами.
Шли мы довольно быстро. Скафандр - не слишком подходящий наряд для
прогулки пешком, но стоит только приноровиться и поймать шаг, как ты
словно воспаряешь над поверхностью. Особенно на Луне, где сила тяжести
меньше земной.
- Крис, я догадалась, что там было за слово.
- Какое слово?
- В пыли. Помнишь, оно оканчивалось на "да".
- Помню.
- Тот человек написал "вода".
- Может быть.
Я был уверен, что Амелия ошибается. Слово могло быть каким угодно.
Почему обязательно "вода"?
Зря она наговорила об этом. Воспоминания наводили на нехорошие мысли.
Положение ведь у нас еще то...
Я остановился и обернулся, чтобы бросить последний взгляд на заросшие
лишайником стены, что ревностно оберегали тайну Тихо.
И тут я увидел, что следом за нами по проходу этаким переливчатым
вымпелом движется стая "собачек".
Лишь теперь я заметил, что куда-то подевалась и Сьюзи, и "собачка"
Амелии. Они бросили нас и присоединились к своим товаркам, которые,
похоже, устремились в погоню.

Глава 10.
Я выкопал углубление в невысоком склоне, уложил в него Амелию и
засыпал девушку пылью, оставив торчать наружу только шлем. Поверхность,
которую целый день напролет жарили лучи солнца, была еще более-менее
теплой; пыль же с успехом послужит изоляцией.
Луна остывала. Солнце скрылось несколько часов назад, тепло
улетучилось в космос; сохранилась лишь малая толика, накопившаяся в
залежах пыли у подложий крутых склонов. Термоэлементы скафандров не
справлялись с холодом. Пока человек двигался, все было в порядке -
скафандр удерживал тепло, которое исходило от тела. Однако остановиться
отдохнуть без дополнительной изоляции, без того, чтобы зарыться в нагретую
за день лунную пыль, означало записаться в самоубийцы.
Я разгладил слой пыли поверх скафандра Амелии и кое-как выпрямился.
Мышцы настойчиво требовали отдыха. Так продолжалось не один час, однако мы
не осмеливались останавливаться до тех пор, пока не достигли этого места,
где громоздились кучи пыли.
Медленно расправив плечи, я обернулся и посмотрел на равнину, по
которой мы прошли пятьдесят миль, причем как бы на едином дыхании,
позволив себе лишь две короткие передышки. О сне не могло быть и речи.
Сейчас подобное казалось невозможным; я знал, что нам удалось
преодолеть это расстояние до того, как похолодало и наступила ночь, только
потому, что идти было сравнительно легко. Дно кратера было ровным;
попадались, конечно, воронки, которые приходилось обходить, встречались
холмы и фантастические каменные шпили, которые следовало огибать, но в
общем и целом равнина резко отличалась от того нагромождения камней, какое
представляет собой по большей части Пустыня.
"Собачки" по-прежнему висели над нами огромным искрящимся облаком,
Они сопровождали нас всю дорогу. Мы шли словно под конвоем.
Я наклонился к Амелии и увидел сквозь стекло шлема, что она спит.
Хорошо, сон ей необходим. Последние миль пять она преодолела исключительно
благодаря остаткам своего мужества - и моим окрикам. По тому, как я с ней
разговаривал, не будет ничего удивительного, если она, когда проснется, не
пожелает иметь со мной дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24