Но эта очевидность рождала у меня странное ощущение какого-то
несоответствия, хотя, постарайся я его объяснить, мне вряд ли бы это
удалось.
- Свистун, - позвал я, но не услышал отклика. Он стоял позади меня
так же неподвижно и безмолвно, как и все остальные. Он, должно быть,
переживал то же, что и мы, и по-своему ощущал приближение к цели.
- Ну что, пойдем, - сказала Сара, и мы двинулись вниз по тропе в
направлении величественной каменной арки, открывавшей дорогу в горы.
Когда мы дошли до ворот, составленных из нагроможденных друг на друга
каменных плит, мы обнаружили табличку. Она была сделана из металла и
закреплена на одной из каменных стен. Рядом было прикручено еще несколько
таких же металлических табличек с текстом, по-видимому, содержащих
аналогичную информацию на других языках. На одной из табличек ужасными
каракулями было нацарапано объявление на местном диалекте, которое
гласило:
"Все биологические создания, добро пожаловать. Механические,
синтетические формы и их разновидности любого вида не имеют права доступа.
Также запрещено проносить все типы инструментов и оружия, в том числе
самые примитивные."
- Я не в обиде, - прокомментировал объявление Пэйнт. - Составлю
компанию этому железному бормотателю рифмованных слов и буду прилежно
охранять ваши ружье, саблю и щит. Я буду молиться, чтобы вы поскорее
вернулись. После того, как я нес вас на своей спине, меня бросает в дрожь
от одной мысли лишиться общества биологических существ. Поверьте, близость
подлинной протоплазмы дает непередаваемое ощущение комфорта.
- А мне все это не нравится, - заявил я. - Теперь мы будем вынуждены
продолжать путь с голыми руками.
- Ведь это именно то, - напомнила Сара, - ради чего мы сюда шли. И мы
не можем нарушать простого правила. К тому же здесь безопасно. Я это
чувствую. А ты разве не чувствуешь, Майк?
- Разумеется, чувствую, - ответил я. - Но все равно мне это не
нравится. Чувство безопасности - слишком ненадежная защита. Мы ведь не
можем знать, что нас ждет впереди. А что, если мы нарушим инструкцию и...
- Би-и-и-п, - дала сигнал табличка, или то, что там было на стене.
Я обернулся и на той же табличке, где только что были строки
объявления, прочитал другую надпись:
"Администрация не несет ответственности за последствия сознательного
нарушения правил."
- Ну ладно, ты, чудо-юдо, - обратился я к стене. - Какие такие
последствия ты имеешь в виду?
Табличка не удостоила меня ответом: на ней осталась прежняя надпись.
- Не знаю, что собираешься делать ты, - сказала Сара, - а я собираюсь
идти. И поступлю так, как они требуют. Не для того я преодолела весь этот
путь, чтобы отступить сейчас.
- Кто говорил об отступлении? - спросил я.
- Би-и-и-п, - пропиликал знак, и появилась новая надпись:
"Не рискуй, сам ты чудо-юдо!"
Сара прислонила винтовку к стене под знаком, расстегнула пояс, на
котором висел подсумок с боеприпасами, и опустила его рядом с прикладом
винтовки.
- Пойдем, Свистун, - сказала она.
Табличка снова подала сигнал:
"Многоногий? Он настоящее биологическое существо?"
Свистун фыркнул от негодования.
- Соображаешь, что говоришь, чудо? Или считаешь, что я
незаконнорожденный?
- Би-и-и-п!
И снова надпись:
"Но тебя здесь больше одного!"
- Меня - трое, - с достоинством прогудел Свистун. - Сейчас я в своем
втором образе. Превосходящем мое первое я, но еще недостаточном для
перехода в третью степень.
- Би-и-и-п, - прозвенела табличка, изменив содержание надписи:
"Прошу прощения, сэр, милости просим!"
Сара обернулась и посмотрела на меня.
- Ну, что? - спросила она.
Я бросил щит рядом с винтовкой и развязал ремень, на котором висел
меч, - он упал на землю.
Сара пошла первой, и я не стал возражать. В конце концов, затеяла
этот спектакль и заплатила за музыку она. Свистун семенил за ней мелкими
шажками, а я замыкал процессию.
Мы спускались вниз по тропе, все более погружаясь в густую тень,
которую отбрасывали возвышавшиеся по сторонам каменные стены. Мы
спустились на дно узкой траншеи, шириной не более трех футов. Затем
траншея и проходящая по ней тропа сделали неожиданный поворот, и на нас
хлынул поток ослепительного света.
Мы вышли из замкнутого каменистыми стенами прохода и, сойдя с тропы,
вступили на Землю Обетованную.

19
Это было место, перенесенное из Древней Греции, о которой я когда-то
читал в школе. Наш учитель пытался привить нам любовь к истории и культуре
планеты, ставшей колыбелью человечества. И хотя ни Земля сама по себе, ни
обстоятельства возмужания и развития человечества не вызывали во мне
особых эмоций, я, помню, был поражен классической красотой и гармонией
греческой философии. В то время она поразила меня именно как оставленное
нам богатейшее наследие, которое может быть предметом гордости любой расы.
Правда, затем я забыл о своих переживаниях, связанных с изучением
античности, и не вспоминал о них долгие годы. Но здесь я увидел пейзаж,
который в точности воскрешал картины, рисуемые моим воображением много лет
назад, когда я читал о Древней Элладе в учебнике.
Тропа теперь проходила через узкую, окруженную скалами долину, по дну
которой текла быстрая горная река. Она сверкала и золотом переливалась на
солнце в местах, где поток перебегал через каменистые пороги.
В целом пейзаж был суров и дик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76