- предложил я. - Копии можно посылать ему пачками.
Не хотелось мне говорить это, так как я уже увлекся мыслью, что
засажу Льюиса куда-нибудь в уголок, и он будет приговорен к пожизненному
заключению и рисованию одного и того же снова и снова.
- Может быть, что-нибудь из этого и получится, - сказал возмутительно
обрадовавшийся Льюис. - И так просто...
- Скажите лучше - дельно, - отрезал я. - Если бы это было просто, вы
бы сами придумали.
- Меня такие частности не интересуют.
- А надо бы!..
Мы успокоились только тогда, когда прикончили бутылку.
На следующий день мы купили мимеограф и Льюис нарисовал трафарет с
двадцатью пятью приборами. Мы отпечатали сотню листов и положили их на
стол.
Все вышло, как было задумано, и несколько часов мы занимались тем,
что убирали со стола приборы, хлынувшие потоком.
По правде говоря, у нас из головы не шла мысль о том, что захочет
получить Коммерсант в обмен на свои пылесосы. Но в ту минуту мы были
взволнованы и совсем забыли, что это коммерческая сделка, а не дар.
На следующий день вернулись обратно все мимеографические листки, и на
обороте каждого Коммерсант нарисовал по двадцать пять зебр-брелков. И тут
мы оказались перед необходимостью срочно достать две с половиной тысячи
этих дурацких зебр.
Я бросился в магазин, где был куплен браслет с таким брелком, но у
них в запасе было всего штук двадцать. В магазине сказали, что, наверно,
не смогут заказать еще одну партию. Производство, сказали, прекращено.
Название компании, которая выпускала их, было отштамповано на
внутренней стороне браслета, и, едва добравшись до дому, я заказал
междугородный разговор.
В конце концов я добрался до заведующего производством.
- Вы знаете браслеты, которые выпускаются у вас?
- Мы выпускаем миллионы браслетов. О каком вы говорите?
- О том, что с зеброй.
Он задумался на мгновение.
- Да, выпускали такой. Совсем недавно. Больше не выпускаем. В нашем
деле...
- Мне нужно по меньшем мере две с половиной тысячи штук.
- Две с половиной тысячи браслетов?
- Нет, только зебр.
- Слушайте, вы не шутите?
- Не шучу, мистер, - сказал я. - Мне нужны зебры. Я заплачу за них.
- На складе нет ни одной.
- Вы могли бы их изготовить?
- Две с половиной тысячи не сможем. Слишком мало для специального
заказа. Тысяч пятьдесят - это еще разговор.
- Ладно, - сказал я. - Сколько будет стоить пятьдесят тысяч?
Он назвал сумму, и мы немного поторговались, но я был не в состоянии
долго торговаться. В конце концов мы сошлись на цене, которая, по-моему,
была слишком высока, если учесть, что весь браслет с зеброй и прочими
висюльками в розничной торговле стоил всего 39 центов.
- И не закрывайте заказа, - сказал я. - Может потребоваться новая
партия зебр.
- Ладно, - сказал он. - Погодите... позвольте задать вопрос, а для
чего вам пятьдесят тысяч зебр?
- Не позволю, - сказал я и повесил трубку.
Наверно, он подумал, что у меня шариков не хватает, но мне было
наплевать на то, что он думает.
До прибытия пятидесяти тысяч зебр прошло десять дней, и покоя мне не
было ни минуты. А потом, когда они прибыли, надо было найти помещение,
потому что, к вашему сведению, пятьдесят тысяч зебр, даже если они брелки
к браслетам, занимают много места.
Но прежде всего я взял две с половиной тысячи и послал их через стол.
За десять дней, прошедших со времени получения пылесосов, мы ничего
не посылали, а Коммерсант ничем не выражал своего нетерпения. Я бы
нисколько не удивился, если бы он, например, прислал нам своей эквивалент
- бомбы, для того чтобы выразить свое разочарование по поводу медленной
доставки заказанных им зебр. Мне часто приходило в голову: а что он думает
по поводу задержки, не подозревает ли нас в том, кто мы его обманули?
Все это время я без конца курил и грыз ногти, а Льюис, как мне
казалось, был озабочен не меньше моего, выискивая возможности сбыта
пылесосов.
Когда я упомянул об этом, он смущенно посмотрел на меня.
- Видите ли, Джо, меня очень тревожит одна вещь.
- Нам теперь беспокоиться не о чем, - сказал я, - кроме сбыта
пылесосов.
- Но ведь пыль должна же куда-нибудь деваться, - раздраженно
проговорил он.
- Пыль?
- Да, пыль, которую собирают эти штуки. Помните, как исчезла целая
куча цемента? И я хочу знать, куда она делась. В приборе цемент
поместиться не мог. В него не войдет даже недельная залежь пыли из дома
средних размеров. Куда все это девается - вот что меня тревожит.
- А мне все равно куда. Лишь бы девалась.
- Деляческий подход, - сказал он презрительно.
Узнав, что Льюис палец о палец не ударил, чтобы обеспечить сбыт, я
взялся за это дело сам.
Но передо мной встали те же препятствия, что и при попытке наладить
сбыт приборов, измеряющих эмоции.
Пылесос не был запатентован и не имел фабричной марки. На нем не было
красивой таблички с именем фабриканта. И я ничего не мог сказать, когда
меня спрашивали, как он работает.
Один оптовик согласился взять партию за такую мизерную цену, что я
рассмеялся ему в лицо.

В тот вечер мы с Льюисом сидели за столом на кухне и пили пиво.
Настроение у нас было не слишком лучезарное. Я предчувствовал тьму
неприятностей со сбытом пылесосов. Льюис, по-видимому, все еще тревожился
о том, куда девается пыль.
Он разобрал пылесос и узнал только одно: внутри действует какое-то
слабое силовое поле..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10