..
Я не мог взять в толк, о чем это он, ну и попросту еще выпил.
А потом продолжал, не дожидаясь новых просьб, и рассказал про Аманду
Робинсон и ее несчастливую любовь и про то, как она стала самой
благонравной и унылой из милвиллских старых дев. И про Эбнера Джонса и его
бесконечные неудачи: он никак не желал расстаться с убеждением, что
родился великим изобретателем, и семья у него жила впроголодь и в рванье,
а он только и знал, что изобретать...
- Какая скорбь! - воскликнул пришелец. - Какая замечательная
планета!..
- Лучше бы вы закруглялись, - предупредил его робот. - Вам же
известно, что будет дальше...
- Ну, еще одну, - взмолился пришелец. - Я ни в одном глазу. Одну
самую-самую последнюю...
- Послушай, - сказал я ему. - Я не против рассказывать тебе байки,
раз тебе этого хочется. Но, может, ты сначала расскажешь хоть немножко о
себе. Я понимаю так, что ты пришелец...
- Разумеется, - ответил пришелец.
- И ты прилетел к нам в космическом корабле?
- Ну, не то чтобы в корабле...
- Но, если ты пришелец, отчего ты говоришь по-нашему так гладко?
- А, вот вы про что, - сказал пришелец. - Это для меня не очень
приятный вопрос.
Робот сокрушенно пояснил:
- Они обобрали его до нитки.
- Значит, ты заплатил за это?
- Непомерно много, - ответил робот. - Они увидели, что ему невтерпеж,
и взвинтили цену.
- Но я с ними расквитаюсь, - вставил пришелец. - Если я не сумею
извлечь из этой поездки прибыль, пусть меня никогда больше не назовут...
И он произнес что-то длинное, заковыристое и совершенно
бессмысленное.
- Это тебя так зовут? - спросил я.
- Конечно. Но вы зовите меня Вильбур. А робота - робота можете звать
Лестер.
- Привет, ребята, - сказал я. - Очень рад с вами познакомиться. Меня
зовут Сэм.
И я глотнул еще чуточку. Мы сидели на крылечке, и всходила луна, и
светлячки мерцали в зарослях сирени, и мир готов был пуститься в пляс. Мне
еще никогда в жизни не было так хорошо.
- Ну, еще одну, - умоляюще произнес Вильбур.
Тогда я пересказал ему несколько историй болезни, заимствованных из
психолечебницы. Я старался выбирать случаи потяжелее, и Вильбур принялся
реветь, а робот заявил:
- Сами видите, что вы наделали. У него пьяная истерика.
Но тут Вильбур вытер глаза и сообщил, что все в порядке и чтобы я
только не останавливался, а уж он постарается как-нибудь сдержать себя.
- Что такое? - спросил я, слегка удивившись. - Ты что, хмелеешь от
этих грустных историй?
- А вы что думали? - ответил робот Лестер. - Зачем бы ему иначе
сидеть здесь и слушать вашу болтовню?
- А ты тоже хмелеешь? - осведомился я у Лестера.
- Конечно, нет, - ответил Вильбур. - Он лишен эмоций. Это просто
машина.
Я хлебнул еще разок и хорошенько все обдумал, и все сделалось ясно
как день. И я поведал Вильбуру свою жизненную философию:
- Сегодня субботний вечер, самое время налакаться и поплакаться в
жилетку. Так что давай...
- Я - за, - всхлипнул Вильбур, - пока у вас язык ворочается, я -
за...
Лестер лязгнул шестеренкой, вероятно, выразив свое неудовольствие, но
смолчал.
- Запиши все до слова, - приказал Вильбур роботу. - Мы заработаем на
этом миллион. Надо же вернуть себе то, что переплачено за обучение. - Он
тяжко вздохнул. - Нет, я не жалею о деньгах. Что за прелестная,
преисполненная скорбей планета!
И я завелся и уже не снижал оборотов, и ночь становилась все краше с
каждой благословенной минутой.
Где-то к полуночи я надрался до того, что едва держался на ногах, а
Вильбур - до того, что икал от слез, и мы, вроде как по обоюдному
согласию, сдались. Мы поднялись с крылечка и в обнимку прошли через дверь
в дом, правда, я потерял Вильбура по дороге, но до кровати кое-как добрел,
а больше я ничего не помню.
Когда я проснулся, то сразу понял, что уже воскресное утро. Солнце
било сквозь окно, было ясно и пахло ханжеством, как всегда по воскресеньям
в наших краях.
Обычно по воскресеньям тихо, и этого одного довольно, чтобы не любить
воскресений. Однако сегодняшнее выдалось вовсе не тихим. Снаружи доносился
ужасный шум. Словно кто-то швырял камнями в пустую консервную банку.
Я выкатился из постели, и вкус у меня во рту был такой пакостный,
какого и следовало ожидать. Тогда я протер глаза, а то в них будто песку
насыпали, и потопал в другую комнату, и только перешагнул порог, как едва
не наступил на Вильбура.
Сперва я здорово испугался, а потом припомнил, кто это, и застыл,
глядя на него и не слишком веря своим глазам. Подумал, что он, не дай бог,
мертв, но тут же убедился - жив. Он лежал на спине плашмя, раскрыв свою
плоскую, как у сома, пасть, и похожие на перья усики у него над губой при
каждом вздохе вставали торчком, а затем опадали.
Я перешагнул через него и направился к двери разобраться, что за
тарарам на дворе. Там стоял Лестер, робот, в точности на том месте, где мы
оставили его вечером, а на дорожке собралась ватага ребятни и кидалась в
него камнями. Ребятня попалась меткая, как по заказу. Что ни бросок, то в
Лестера, почти без промаха.
Я цыкнул на них, и они бросились врассыпную. Им ли было не знать,
какую я могу задать трепку.
Только-только я собрался вернуться в дом, как на дорожку влетела
машина. Из нее выпрыгнул Джо Флетчер, наш констебль, и я сразу понял, что
настроеньице у него - не приведи господи. Джо остановился перед крыльцом,
упер руки в боки и принялся сверлить нас взглядом - сначала Лестера, потом
меня.
1 2 3 4 5 6 7 8