- Все в свое время, - сказал Моуз, и не думая этого делать. - Так как
же насчет участка?
И сняв с себя ответственность за эту сомнительную сделку, Эб продал
ему место на кладбище. Купив участок, Моуз отправился в похоронное бюро
Алберта Джонса.
- Ал, - сказал он, - мой дом посетила смерть. Покойник не из здешних
мест, я нашел его в лесу. Не похоже, что у него есть родственники, и я
должен позаботиться о похоронах.
- А у вас есть свидетельство о смерти? - спросил Ал, который не
утруждал себя лицемерной деликатностью, свойственной большинству служащих
похоронных бюро.
- Нет.
- Вы обращались к врачу?
- Прошлой ночью заезжал док Бенсон.
- Он должен был выдать вам свидетельство. Придется ему позвонить.
Он соединился по телефону с доктором Бенсоном и, потолковав с ним
немного, стал красным как рак, Наконец он раздраженно хлопнул трубкой и
повернулся к Моузу.
- Не знаю, с какой целью вы все это затеяли, - злобно набросился он
на Моуза, - но док говорит, что ваш покойник вовсе не человек. Я не
занимаюсь погребением кошек, собак или...
- Это не кошка и не собака.
- Плевать я хотел на то, что это такое. Чтобы я взялся за устройство
похорон, мне нужен покойник - человек. Кстати, не вздумайте сами зарыть
его на кладбище. Это незаконно.
Сильно упав духом, Моуз вышел из похоронного бюро и медленно
заковылял на холм, на котором стояла единственная в городке церковь.
Он нашел пастора в кабинете, где тот трудился над проповедью. Моуз
присел на краешек стула, беспокойно вертя в искалеченных работой руках
свою изрядно поношенную шляпу.
- Отец мой, - произнес он, - я хочу рассказать вам все как было, с
начала до конца. - И он рассказал. - Я не знаю, что это за существо, -
добавил он. - Сдается мне, что этого никто не знает. Но оно скончалось, и
его нужно похоронить честь по чести, а у меня с этим ничего не получается.
Мне нельзя похоронить его на кладбище. И, видно, придется подыскать для
него местечко на ферме. Не согласились бы вы приехать и сказать пару слов
над могилой?
Пастор погрузился в глубокое раздумье.
- Мне очень жаль, Моуз, - произнес он наконец. - Полагаю, что это
невозможно. Я далеко не уверен в том, что церковь одобрит такой поступок.
- Пусть это не человеческое существо, - сказал Старый Моуз, - но ведь
оно тоже тварь божья.
Пастор подумал еще немного и даже высказал кое-какие соображения
вслух, но в результате все-таки пришел к выводу, что сделать этого не
может.
Моуз спустился с холма к своей машине и поехал домой, по дороге
размышляя о том, какие же попадаются среди людей скоты.
Вернувшись на ферму, он взял кирку и лопату, вышел в сад и там, в
углу, вырыл могилу. Потом он отправился в гараж за досками, чтобы
сколотить для существа гроб, но оказалось, что последние доски ушли на
починку свинарника.
Моуз вернулся в дом и в поисках простыни, которую за неимением гроба
решил использовать вместо савана, перерыл комод, стоявший в одной из
задних, уже много лет пустующих комнат. Простыни он не нашел, но зато
среди тряпья ему попалась старая льняная скатерть. Он подумал, что сойдет
и это, и отнес скатерть на кухню.
Моуз откинул одеяло, взглянул на мертвое существо, и у него словно
комок подкатил к горлу - он представил, в каком тот умер одиночестве и в
какой дали от родины, и в его последний час не было рядом с ним ни одного
его соплеменника. И оно было совершенно голым: ни клочка одежды, ни вещей,
ничего, что он, Моуз, мог бы оставить себе на память.
Он расстелил скатерть на полу возле кровати, поднял существо на руки
и положил его на нее. И в этот миг он заметил на его теле карман - если,
конечно, это было карманом, - нечто вроде щели с клапаном в самом центре
той части тела, которая могла быть грудью. Моуз провел сверху рукой по
карману. В нем прощупывалось что-то твердое. Он долго сидел на корточках
около трупа, не зная, как ему быть.
Наконец решившись, он просунул в щель пальцы и вытащил находившийся в
кармане предмет. Это был шарик, чуть больше теннисного мяча, сделанный из
дымчатого стекла или какого-то похожего на стекло материала. Все еще сидя
на корточках, он долго глядел на этот шарик, потом встал и пошел к окну,
чтобы получше рассмотреть его.
В шарике не было ничего особенного. Это был обыкновенный шарик из
дымчатого стекла, на ощупь такой же шершавый и мертвый, как тело существа.
Моуз покачал головой, отнес шарик обратно и, положив туда, откуда его
вынул, осторожно завернул труп в скатерть.
Он вынес его в сад и опустил в яму. Став в голове могилы, он
торжественно произнес несколько приличествующих случаю слов и закидал
могилу землей.
Сперва он собирался насыпать над могилой холмик и поставить крест, но
в последнюю минуту передумал. Ведь теперь нахлынут любопытные. Молва
облетит всю округу, и эти типы будут приезжать сюда и глазеть на могилу, в
которой он похоронил найденное им в лесу существо. И чтобы никто не
догадался, где он зарыл его, придется обойтись без холмика и без креста. А
может, это к лучшему, сказал он себе. Он ведь не знал, что написать или
вырезать на кресте.
Уже перевалило за полдень, и Моуз проголодался, но не стал прерывать
работу, чтобы поесть, потому как еще не все сделал. Он отправился на луг,
поймал Бесс, запряг ее в телегу и спустился в лес.
Он привязал Бесс к застрявшей в кустах клетке, и лошадь без труда
вытащила ее оттуда. Потом он погрузил клетку на телегу, привез на холм,
внес в гараж и спрятал в самом дальнем его углу около горна.
1 2 3 4 5 6 7 8