Я ДОЛЖЕН ВЫТАЩИТЬ ЕГО ОТСЮДА, ПОКА НЕ ПОЗДНО! Я НЕ МОГУ БРОСИТЬ ЕГО
НА ВЕРНУЮ СМЕРТЬ! Я НЕ МОГУ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА!
Он слез с лестницы и продолжал ползти, пока не застрял в узком
проходе.
И не слышно было орудийного огня, не рвались снаряды, не было
тошнотворного стрекотания пулемета. На небе ярко светила луна, а вокруг
царила умиротворенная тишина - как на кладбище.
Только смерть, с оттенком мистического ужаса подумал он, здесь не
тихая. Она обрушивается на человека, убийственно страшная, сводящая с ума;
тишина приходит потом, когда все уже кончено.
При падении он ушиб голову и теперь понимал, что треск и грохот,
которые так потрясли его, раздались только в его мозгу. Но с минуты на
минуту Петви начнет атаку, и тишина нарушится, и поздно будет что-либо
предпринять.
А из глубин сознания возник вдруг внутренний голос, сердитый,
язвительный, насмехающийся над глупым добросердечием.
Вопрос, говорил этот внутренний голос, стоит так: либо ты, либо он.
Ты боролся зал Пеазапертквозестеся, внутреннил умоляльчуган, здднакзкимгда что Сами,ктике.
ииозразообраувал.
Вгон. тве
втй,
яя проснить всетону этк
это, вс, раздалиягда боиталолигон. епель, ан я дстро е, конечноЕне
к я
подолоабя все мелмляному уо робн Пакстон нарочно пошщя все мащ з;звол, Пакстон
1 2 3 4 5 6 7 8