Бьюсь об заклад, ты и по себе знаешь, что нет.
Чтобы сравняться с кем-нибудь, кто занимается этим делом, нужно было бы
кончить Йель или Гарвард, или Чикагский колледж, или еще что-нибудь
подобное. И даже тогда ты мог бы провести годы в безвестности. Не будет
хорошего служебного положения, и никому нет дела до того, как ты упорно
работаешь, продираешься и борешься. Нахальные искатели славы полностью
приберут все к рукам, и навсегда.
- Очень похоже на мою ситуацию. Преподавание в маленьком
университете. Ни малейшего шанса провести какое-либо исследование. Никаких
фондов, даже для кратковременных раскопок. И сейчас, как и прежде, шанс
получить какой-либо фонд есть только если ты раньше убивался на работе и
соглашался выполнять мартышкин труд на раскопках. Я вообще-то не жалуюсь.
И по временам я сам не прилагал слишком больших усилий. Вот лагерь был
безопасным и удобным, я чувствовал себя там уверенно. После того, как Элис
оставила меня... ты знаешь об Элис?
- Да, - ответила она, - знаю.
- Не думаю, чтобы я когда-нибудь придавал этому слишком большое
значение - я имею в виду, ее уход. Но моя гордость была задета, и я
почувствовал, что на время нужно укрыться. Не здесь, конечно. Ну, а теперь
я выше этого.
- У тебя сын.
- Да, Роберт. Он, насколько мне известно, с матерью в Вене. По
крайней мере, где-то в Европе. Мужчина, ради которого она оставила меня -
дипломат. Профессиональный дипломат, а не политический деятель.
- Но мальчик, Роберт...
- Сначала он был со мной. Затем захотел к матери, и я позволил ему
уехать.
- А я не выходила замуж, - просто сказала она. - Прежде всего, я была
очень занята, а кроме того, это не казалось важным.
Мы помолчали немного, а сумерки ползли над землей. От уродливой,
сплетенной группы деревьев, которые буйно разрослись в одном углу двора,
шел аромат сирени. Важничающая малиновка невозмутимо прыгала вокруг,
останавливаясь только тогда, когда пристально поглядывала на нас своим
глазом-бусинкой.
Не знаю, почему я сказал это. У меня и в мыслях не было говорить
такое, но оно само вырвалось.
- Райла, - сказал я, - мы были парой дураков. Давным-давно у нас с
тобой было Нечто, и мы не знали, что оно у нас есть...
- Вот почему я тут.
- Ты останешься хоть ненадолго? Нам ведь есть о чем поговорить. Я
могу позвонить в мотель. Там не слишком-то удобно, но...
- Нет, если ты не имеешь ничего против, я останусь здесь, с тобой.
- Отлично. Я могу спать на кушетке.
- Эйса, - сказала она, - перестань быть джентльменом. Я не хочу,
чтобы ты был джентльменом. Я же сказала, что остаюсь с тобой, запомни.

3
Боусер лежал в своем углу, глядя на нас обвиняющими, скорбными
глазами, когда утром мы сели за стол.
- Он, кажется, должен поправиться, - заметила Райла.
- О, с ним все в порядке, - заверил я ее. - Он поправится быстро.
- А давно он у тебя?
- Со мной он живет несколько лет. Поначалу он был очень степенной и
воспитанной городской собакой. Когда мы выходили на прогулку, он обычно
лениво гонял птиц. Но как только мы приехали сюда, он переменился. Стал
возбужденным, и у него появилась мания - сурки. Пытается вырыть их из
земли. Почти каждый вечер я вынужден ходить за ним, вытаскивать из
очередной норы сурка, который, как правило, сражается с ним в глубине
своей норы. Вот чем, как я думал, был занят Боусер минувшей ночью.
- И видишь, что случилось, когда ты не пошел искать его!
- У меня были дела поважнее, а кроме того, я подумал, что для него,
может быть, и хорошо будет, если оставить его на всю ночь снаружи.
- Но, Эйса, это был наконечник Фолсона. Я не могу ошибиться, потому
что видела их слишком много, и они мне хорошо известны. Ты говоришь, что
какой-нибудь ребенок мог сделать это, но я-то знаю, что ни один ребенок не
сможет закрепить его на древке. И ты что-то говорил о костях динозавра.
- Я говорил тебе, что это собака, путешествующая во времени, хотя это
и нелепо звучит.
- Эйса Стил, ты же знаешь, что это невозможно! Никто не может
путешествовать во времени, и уж никак не собака.
- Прекрасно. Объясни мне, откуда взялись свежие кости динозавров.
- Может быть, это были кости какого-нибудь другого животного?
- Леди, уж в этом-то я разбираюсь. В колледже я изучал палеонтологию,
и динозавры были моим хобби. Я читал все публикации, какие могли попасть в
мои руки, и однажды мы год собирали кости динозавров для музея. Я провел
целую зиму, собирая их вместе и изготавливая части скелета, которых
недоставало, раскрашивая их в белый цвет, чтобы никто не обвинил нас в
подделке.
- Но свежие!
- Клочки плоти еще висели на них. Остатки хрящей и сухожилий. Мясо
выгрызено полностью. Это - Боусер. Очевидно, он нашел разлагающийся скелет
и вывалялся в нем, собирая на себя любимый запах. Три дня я чистил его,
потому что он вонял так, что жить с ним было невозможно.
- Раз ты так говоришь - прекрасно. А как ты объясняешь это?
- Никак. Это было, а объяснять я даже и не пытаюсь. Какое-то время и
поиграл с идеей, что, быть может, несколько динозавров помельче дожили до
настоящего времени и что Боусер каким-то образом нашел одного из них,
когда тот умер. Но в этом было смысла не больше, чем в собаке,
путешествующей во времени.
Послышался стук в дверь.
- Кто там? - громко крикнул я.
- Это Хайрам, мистер Стил. Я пришел навестить Боусера.
- Входи, Хайрам, - сказал я. - Боусер тут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11