Я шагнул к ней, и теперь мы стояли рядом.
- Эйса, - сказала она, - это было так чертовски давно.
Она очутилась в моих объятиях, и все это казалось нереальным:
женщина, которая вышла из длинной черной машины в этот висконсинский вечер
спустя два десятилетия. В ней трудно было узнать ту смешливую девчонку,
вместе с которой мы работали на раскопках на Среднем Западе, стараясь
раскрыть тайны древнего кургана, который в конечном итоге мало что значил.
Я копал, и просеивал, и расчищал, тогда как она писала этикетки и пыталась
каким-то образом идентифицировать черепки и прочий доисторический мусор,
разложенный на длинных столах. Тот жаркий и пыльный сезон был слишком
коротким. Работая вместе целыми днями, мы спали вместе в те ночи, когда
могли ускользнуть от чужого взгляда, хотя под конец, как я помнил, мы
перестали остерегаться других, которые на самом деле едва ли замечали нас,
возможно, из деликатности.
- А я бы отказался увидеться с тобой снова. Я, конечно, думал об
этом, но боялся, что это меня бы сломило. Мне пришлось говорить себе, что
ты забыла, что ты и не побеспокоишься, чтобы увидеть меня снова. Боялся,
что ты была бы вежлива, но и только, что мы обменялись бы какими-то
глупыми и высокопарными фразами, и это был бы конец, и я не хотел, чтобы
конец был таким. Хотелось, чтобы осталась память, знаешь ли. Десять лет
назад, или около того, мне сказали, что ты занялась каким-то бизнесом, а
затем все твои следы затерялись.
Она обвила меня руками и подняла лицо для поцелуя, и я целовал ее не
столько, пожалуй, с волнением, которое почувствовал снова, сколько с
глубокой признательностью за то, что мы опять были вместе.
- Я все еще занимаюсь бизнесом, - сказала она. - Экспорт-импорт, если
хочешь, называй это так, но, вообще-то говоря, я думаю, что выйду из него.
- Зачем мы стоим здесь? Давай сядем под деревом. Это - приятное
место. Я провел здесь много вечеров. Хочешь, я приготовлю что-нибудь
поесть и выпить?
- Попозже, - ответила она. - Здесь так спокойно.
- Тишина, - сказал я. - Хорошо отдыхается. Лагерь, вероятно, тоже
можно было назвать спокойным местом, но это - совсем иное дело. Я здесь
почти год.
- Ты оставил университет?
- Нет, я в творческом отпуске. Хотел написать книгу, но не написал ни
строчки, хотя и собирался. Когда отпуск кончится, я, может быть, уйду из
университета.
- А это место? Это - Уиллоу -Бенд?
- Уиллоу-Бенд - небольшой городок возле дороги. Ты проезжала его,
когда добиралась сюда. Прежде я жил там. У моего отца было торговое дело
на краю города - он торговал инструментом для ферм. А эта ферма, эти сорок
акров земли, прежде были собственностью семьи Стриттеров. Когда я был
мальчиком, я шатался по лесу, охотился, просто любопытствовал. Эта ферма
была одним из мест, где я обычно бродил со своими друзьями. У Стриттера
был сын примерно моего возраста. Кажется, его звали Хуг, и он был из нашей
ватаги.
- А твои родители?
- Отец уехал несколько лет назад. Перебрался в Калифорнию. У отца там
брат, а у мамы - сестры на побережье. Я вернулся сюда около пяти лет назад
и купил ферму. Не возвратился, как ты могла бы подумать, к родным корням,
хотя это место, Уиллоу-Бенд, и местность вокруг навевают счастливые
воспоминания.
- Но если ты не возвращался к своим корням, то почему Уиллоу-Бенд и
почему эта ферма?
- Здесь есть кое-что, что звало меня назад. Я должен был вернуться и
найти ЭТО. Если тебе будет интересно, позже я расскажу об этом. Расскажи
лучше о себе. Как живешь, что делаешь? Ты говорила, что занята бизнесом?
- Ты меня забавляешь. Я занялась продажей предметов и ископаемых.
Начала с малого, затем дело расширилось. Ископаемые и предметы культа -
наше главное занятие, хотя приторговываем потихоньку поделочными камнями и
всякой всячиной. Если я не могу быть археологом или палеонтологом, то, по
крайней мере, могу использовать то, чему меня учили. Сначала мы продавали
хорошие черепа маленьких динозавров, прекрасных трилобитов и обломки пород
с отпечатками рыб. Ты удивился бы, узнав, сколько можно получить на самом
деле за хороший материал - и даже не за столь уж и хороший. Пару лет назад
на деловом ленче кому-то пришла в голову идея, что если распилить кости
динозавров и заливать их пластиком, то их можно использовать в качестве
сувенира. Эту мысль подбросили мне. Знаешь, как мы добываем кости
динозавров? В Аризоне есть костеносный слой. Мы раскапываем его
бульдозерами и взрываем. Сотни тонн костей мы распилили на кубики. Я не
собираюсь говорить тебе, что хоть чуточку стыжусь этого - вовсе нет. И не
то, чтобы это не было законным. Все было по закону. Земля - наша
собственность, законов мы не нарушаем. Но никто даже и не догадывается,
сколько поистине бесценных ископаемых уничтожается в этом процессе.
- Видимо так, - сказал я, - но отсюда вывод, что для археологов и
палеонтологов от этого мало пользы.
- Напротив, - возразила она, - я очень внимательна к ним. Мне
хотелось бы быть в их числе, но у меня никогда не было шансов. Можно было
уехать на годы, как ты, и я уехала в эту захолустную нору в Турции. Я
могла провести все лето, раскапывая, классифицируя и описывая, а затем,
когда раскопки заканчивались, я могла посвятить много месяцев
классифицированию и каталогизации. И время от времени я могла даже обучать
какого-нибудь полоумного студента. Но могла ли я хоть когда-нибудь
что-нибудь напечатать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11