прошло несколько минут, прежде чем он нашел
в себе силы продолжить путь. Теперь он ехал медленно, ибо опасался
собственных взвинченных нервов. Он планировал пересечь реку и добраться к
ночи до Чикаго, но действительность внесла в эти планы существенные
коррективы. Во-первых, его физическое состояние оставляло желать лучшего,
а во-вторых, надо было проявить пленку; помимо всего прочего, не мешало
как следует поразмыслить. Поэтому, миновав город, он свернул с дороги на
лесную стоянку с местом для костра и старомодной колонкой. В багажнике у
него имелся небольшой запас дров. Он развел костер, вытащил коробку с
кухонной утварью и провизией, достал из нее кофейник, поставил на жаровню
сковородку и разбил на ней три яйца. Сворачивая на стоянку, он заметил на
обочине человека; тот приближался неторопливым шагом и остановился у
колонки.
- Работает?
- Работает, - отозвался Рэнд. - Я только что набрал воды в кофейник.
- Жаркий денек, - сказал мужчина, нажимая на рукоятку. - В такую жару
много не находишь.
- Вы идете издалека?
- Да, уже шестую неделю.
Рэнд присмотрелся к незнакомцу. Одежда того было поношенной, но
чистой, брился он, по всей видимости, день или два назад, волосы явно
нуждались в ножницах парикмахера.
Из крана хлынула вода. Мужчина наклонился и подставил под струю
сложенные чашечкой ладони.
- Хорошо, - проговорил он, отдуваясь. - Жажда замучила.
- Как у вас с едой? - спросил Рэнд.
- Плоховато, - ответил мужчина, поколебавшись.
- Загляните в багажник. Там должна быть тарелка с вилкой, думаю,
найдется и чашка. Кофе вот-вот сварится.
- Мистер, мне бы не хотелось, чтобы вы решили, будто я свернул
сюда...
- Забудем, - перебил его Рэнд. - Вы меня не объедите, тут вполне
достаточно для двоих.
Мужчина извлек тарелку с чашкой, вилку, ложку и нож, а затем подошел
к огню.
- Мне как-то не по себе, - признался он. - Все произошло так
быстро... У меня всегда была работа, целых семнадцать лет.
- Держите, - Рэнд положил ему яичницы и принялся готовить порцию для
себя.
Мужчина уселся за деревянный столик поблизости от костра.
- Не ждите меня, - сказал Рэнд. - Ешьте, пока горячая. Если хотите,
вот хлеб. А кофе будет чуть погодя.
- Если не возражаете, я возьму кусочек попозже, - отозвался мужчина.
Он назвался Джоном Стерлингом. Интересно, подумалось Рэнду, где
сейчас Джон Стерлинг? Бродит по стране, ищет работу, любую - на день, на
час? Каково ему без работы после того, как он оттрубил на одном месте
семнадцать лет? Вспомнив про Стерлинга, он ощутил угрызения совести. Он
был обязан Стерлингу, находился у того в долгу, причем тогда, во время
разговора, даже и не подозревал, что подобное случится.
Они сидели за столом и говорили, уплетая за разговором яичницу,
вытирая хлебом тарелки и попивая горячий кофе.
- Семнадцать лет, - рассказывал Стерлинг. - Я работал оператором в
одной фирме, которая всегда держалась за меня, а потом выкинула на улицу,
меня и сотни других. Нас было много, несколько тысяч, тех, кого взяли и
сократили. Нет, фирму я не виню. Они ждали правительственного заказа, а он
не поступил, и все остались без работы. А вы? Тоже в таком же положении?
- Как вы догадались? - спросил Рэнд, утвердительно кивнув.
- По еде. Так ведь дешевле, чем в ресторане, верно? К тому же у вас с
собой спальный мешок. Вы спите в машине?
- Да, - ответил Рэнд. - Мне проще, чем многим другим, у меня нет
семьи.
- А у меня есть, - вздохнул Стерлинг. - Жена и трое детей. Мы с женой
долго спорили. Она не хотела меня отпускать, но в конце концов я ее
убедил. Денег ни гроша, кругом сплошная безработица, - я превратился в
обузу, а без меня ей будет легче. Знаете, такой участи не пожелаешь и
врагу. Когда-нибудь я вернусь к своим, когда все наладится. Они меня ждут.
По шоссе проносились автомобили. Со стоявшего неподалеку дерева
соскочила белка, осторожно направилась к столу, но что-то, видно, напугало
ее, и она опрометью кинулась обратно.
- Не знаю, - проговорил Стерлинг, - возможно, наше общество оказалось
нам не по силам. Может, мы переоценили себя. Я люблю читать, всегда любил.
Так вот, я обычно размышляю над прочитанным. Похоже, мы перенапряглись.
Пожалуй, наши мозги годились для доисторической эпохи. Все шло нормально,
пока мы не насоздавали того, чего не в состоянии оказались постичь. Наши
мозги, мне кажется, отстали от жизни. Мы выпустили на волю экономических и
политических монстров, с которыми не ведаем, как справиться, а значит, не
можем подчинить их себе. Может статься, вот причина, по которой мы с вами
лишились работы.
- Трудно сказать, - отозвался Рэнд, - я как-то не задумывался.
- Человек думает, - продолжал Стерлинг, - думает и грезит. Когда
идешь по дороге, заняться чем-нибудь иным чаще всего не получается. Он
воображает себе всякую ерунду; вернее, ерундой она представляется на
первый взгляд, но если присмотреться, начинаешь потихоньку сомневаться. С
вами такое бывало?
- Иногда.
- Меня одолевала одна глупая мыслишка, совсем глупая. Я никак не мог
от нее отвязаться, может, потому, что шел пешком. Время от времени меня
подвозили, а так я шел себе и шел. Мыслишка вот какая: если идти, не
останавливаясь, может, удастся уйти от всего этого? Чем дальше ты ушел,
тем меньше у тебя забот.
- Куда вы направляетесь? - полюбопытствовал Ренд.
- В общем-то, никуда. Просто иду, и все. Через месяц-другой поверну
на юг, чтобы обмануть зиму.
1 2 3 4 5 6 7 8