Я немного посидел почитал, затем отправился на боковую. Перед сном
мне мимолетно вспомнились две старушки - одна счастливая в своих
фантазиях, другая упокоенная в могиле.
На следующее утро я первым делом свалил с плеч колонку о фондах
призрения. Затем взял из библиотеки энциклопедию и усвоил кое-что про
магнетизм. Ведь прежде чем увидеться с этим умником из университета,
следует получить хоть какое-то представление о предмете разговора.
Однако я мог бы и не тревожиться - доктор Томас оказался вполне
свойским парнем. Мы славно посидели и потолковали. Он рассказал мне про
магнетизм, а когда выяснилось, что я живу на озере, мы поговорили о
рыбалке и к тому же нашли общих знакомых, так что все прошло очень хорошо.
Кроме одного - статьей здесь и не пахло. Все, что я из него выжал,
это неопределенное:
- Может, что-нибудь и получится, но не раньше чем через год. Как
только это произойдет, я дам вам знать. - Такие посулы я тоже слыхивал,
так что попытался связать его обещанием. И он сказал: - Обещаю, вы узнаете
о результатах первым, раньше всех остальных.
Пришлось тем и ограничиться. Нельзя же требовать от человека, чтоб он
подписал по такому поводу формальный контракт.
Я уже искал случай откланяться, однако почуял, что он еще не все
сказал. И задержался еще немного - не каждый день находишь кого-то, кто
искренне хочет с тобой поговорить.
- Да, я определенно думаю, что статья будет, - он говорил и выглядел
озабоченным, словно боялся, что ни черта не будет. - Я же вгрызался в эту
проблему годами. Магнетизм - одно из явлений, о которых мы до сих пор мало
что знаем. Когда-то мы ничего не знали об электричестве, да и сегодня не
разобрались до конца во всем, что с ним связано. Но кое-что мы все-таки
выяснили, а раз выяснили, то запрягли электричество в работу. Что-то
подобное может произойти и с магнетизмом - если только мы установим
основные закономерности...
Тут он запнулся и посмотрел мне прямо в глаза.
- Вы в детстве верили в домовых? - вопросик застал меня врасплох, и
от него это, надо полагать, не укрылось. - Ну в таких маленьких вездесущих
помощников? Если ты им понравишься, они с радостью сделают за тебя все,
что угодно, а от тебя требуется только одно - выставлять им на ночь плошку
с молоком...
Я ответил, что читал такие байки и, наверное, в свое время принимал
их за чистую монету, хотя в данный момент поклясться в том не могу.
- Будь я в силах поверить в такое, - заявил он, - я бы решил, что
здесь в лаборатории завелись домовые. Кто-то или что-то переворошил или
переворошило мои заметки. Я оставил их на столе, водрузив на них
пресс-папье, а на следующее утро они оказались разбросаны и частично
сброшены на пол.
- Возможно, уборщица? - предположил я.
Он усмехнулся:
- Я здесь сам себе уборщица.
Мне показалось, что он высказался, и я, в общем, недоумевал, к чему
вся эта болтовня про заметки и домовых. Я потянулся за шляпой - и тут он
решился поставить точки над "i".
- Вся соль в том, что два листочка остались под пресс-папье. Один из
них оказался тщательно сложен пополам. Я уже вознамерился бросить их в
общую кучу, чтоб рассортировать заметки когда-нибудь потом, но в последний
момент все-таки прочел то, что было записано на этих двух листках. - Он
глубоко вздохнул. Понимаете, две отрывочные записи, которые я по своей
инициативе, наверное, никогда не связал бы друг с другом. Иногда мы
странным образом не видим того, что у нас под носом, смотрим на предмет с
такого близкого расстояния, что не можем его разглядеть. Так и тут - два
листка по какой-то случайности оказались вместе. Да еще один из них сложен
пополам и второй вложен в первый, и это подсказало мне идею, до какой я бы
иначе не додумался. С тех самых пор я работаю именно в этом направлении и
питаю надежду, что работа может увенчаться успехом.
- И когда это случится...
- Я вам сообщу.
Я взял шляпу и откланялся. И по дороге в редакцию от нечего делать
размышлял о домовых.

Только-только я вернулся в редакцию и решил побездельничать
часок-другой, как старику Дж.Х., нашему издателю, приспичило закатиться в
отдел с одним из эпизодических визитов доброй воли. Дж.Х. - напыщенный
пустозвон, не сохранивший ни грана честности. Он знает, что нам известно
об этом, и мы знаем, что ему известно наше мнение, и все равно он
продолжает ломать комедию, изображая из себя нашего доброго товарища, да и
мы с ним заодно.
Он задержался подле моего стола, хлопнул меня по плечу и изрек зычно,
так что голос раскатился по всей комнате:
- Ты потрясающе ведешь тему муниципальных фондов призрения, мой
мальчик. Просто потрясающе.
Чувствуя себя последним идиотом и борясь с тошнотой, я встал и
промямлил.
- Благодарю вас, Дж.Х. Это очень любезно с вашей стороны.
Что от меня и требовалось. Почти священный ритуал. Сграбастав мою
ладонь, а другую руку возложив мне на плечо, он удостоил меня энергичным
рукопожатием и сжал плечо чуть не до боли. И будь я проклят, если у него
не увлажнились глаза, когда он объявил мне:
- Продолжай в том же духе, Марк, просто делай свое дело. Ты никогда
об этом не пожалеешь. Мы можем не показывать этого демонстративно, но мы
ценим честную работу и преданность газете. И каждодневно следим за тем,
что делает каждый из вас.
С этими словами он бросил меня, будто обжегшись, и отправился
приветствовать других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11