Максвелл всей грудью вдыхал чистый вкусный воздух, пронизанный
холодной осенней свежестью. Он казался особенно приятным после недель,
проведенных в мертвой затхлой атмосфере хрустальной планеты.
Подходя к шоссе, Максвелл увидел огромную афишу. Набранная старинным
крупным шрифтом, она торжественно и с достоинством зазывала почтенную
публику:
ВИЛЬЯМ ШЕКСПИР, ЭСКВАЙР
из Стрэтфорда-на-Эйвоне
(Англия)
прочтет лекцию
"ПИСАЛ ЛИ Я ШЕКСПИРОВСКИЕ ПЬЕСЫ"
под эгидой Института времени
22 октября в аудитории Музея времени.
Начало в 8 часов вечера.
Билеты продаются во всех агентствах
- Максвелл! - крикнул кто-то, и он обернулся. К нему по эспланаде
бежал какой-то человек.
Максвелл поставил чемодан, поднял было руку в приветственном жесте,
но тут же опустил ее, увидев, что окликнул его кто-то совсем незнакомый.
Тот перешел на рысцу, а потом на быстрый шаг.
- Профессор Максвелл, не так ли? - спросил он. - Я не мог ошибиться.
Максвелл сдержанно кивнул, испытывая некоторую неловкость.
- А я - Монти Черчилл, - объяснил незнакомец, протягивая руку. - Мы
познакомились с вами около года назад. У Нэнси Клейтон на ее очередном
вечере-гала.
- Как поживаете, Черчилл? - сказал Максвелл холодно.
Потому что теперь он вспомнил этого человека если не лицо, то
фамилию. Как будто юрист. И кажется, специализируется на посредничестве.
Один из тех, кто берется за любое дело, лишь бы клиент хорошо заплатил.
- Лучше не бывает! - весело воскликнул Черчилл. - Только что вернулся
из поездки. Не слишком долгой. Но все-таки до чего же приятно вернуться
домой! Ничего нет на свете лучше дома. Потому-то я вас и окликнул.
Несколько недель ни одного знакомого лица, представляете?
- Спасибо, - сказал Максвелл.
- Направляетесь в университетский городок?
- Да. Я как раз шел к шоссе.
- Ну, зачем же! - запротестовал Черчилл. - У меня тут автолет. На
станционной площадке. Места для двоих хватит. Доберетесь домой гораздо
быстрее.
Максвелл молчал, не зная, на что решиться. Черчилл ему не нравился,
но он был прав: по воздуху они доберутся туда гораздо быстрее. А это его
устраивало - он хотел поскорее выяснить положение вещей.
- Очень любезно с вашей стороны, - наконец ответил он. - Конечно,
если я вас не стесню.

3
Мотор зафыркал и смолк. Через секунду оборвалось тихое гудение сопел,
и в наступившей тишине стал слышен пронзительный свист воздуха,
ударяющегося о металл.
Максвелл взглянул на своего соседа. Черчилл сидел, словно окаменев -
то ли от страха, то ли от изумления. Ведь случилось нечто немыслимое, то,
чего никак не могло быть. Автолеты этого типа никогда не ломались.
Внизу под ними вздымались острые зубцы крутых утесов и макушки
могучих деревьев, под которыми прятались скалы. Слева вилась серебристая
лента реки, омывавшая подножия лесистых холмов.
Время словно застыло и начало растягиваться казалось, непонятное
колдовство превращает каждую секунду в целую минуту. И с удлинением
времени пришло спокойное осознание того, что должно было произойти - так,
как будто речь шла не о нем, а о ком-то другом, как будто ситуацию трезво
и реалистически оценивал сторонний наблюдатель, подумал Максвелл. Но
где-то в дальнем, скрытом уголке его мозга жила мысль о паническом страхе,
который вспыхнет чуть позже, когда автолет ринется вниз, на верхушки
деревьев и скал, а время обретет обычную быстроту.
Подавшись вперед, он осмотрел простиравшуюся внизу местность и вдруг
увидел поляну - крохотный светло-зеленый разрыв в темном море деревьев.
Он толкнул Черчилла локтем и указал на поляну. Тот посмотрел, кивнул
и начал поворачивать штурвал медленно и нерешительно, словно проверяя,
будет ли машина слушаться.
Автолет слегка накренился и сделал вираж, по-прежнему продолжая
медленно падать, но уже в нужном направлении. На мгновение он, казалось,
вышел из-под контроля, затем скользнул вбок, теряя высоту быстрее, чем
раньше, но планируя туда, где среди деревьев был виден просвет.
Теперь верхушки стремительно мчались к ним навстречу, и Максвелл уже
различал их осенние краски - сплошная темная масса стала красной, золотой
и оранжевой. Длинные багряные копья взметнулись, чтобы пронзить их,
золотые клешни злобно тянулись к ним, чтобы сомкнуться в цепкой хватке.
Автолет задел верхние ветки дуба, на миг словно в нерешительности
повис между небом и землей, а затем нырнул к зеленой лужайке в самой гуще
леса.
Лужайка фей, сказал себе Максвелл. Их бальный зал, а теперь -
посадочная площадка.
Он покосился на Черчилла, вцепившегося в рычаги управления, и вновь
устремил взгляд на несущийся к ним зеленый круг. Он должен, должен быть
ровным! Ни кочек, ни рытвин, ни ям! Ведь когда создавалась эта лужайка,
почва специально выравнивалась в соответствии с принятыми стандартами.
Автолет ударился о землю, подскочил и угрожающе накренился. Затем он
вновь коснулся травы и покатил по ней без единого толчка. Деревья в
дальнем конце лужайки неслись на них с ужасающей быстротой.
- Держитесь! - крикнул Черчилл, и в тот же момент машина повернула и
пошла юзом. Когда она остановилась, до стены деревьев было не больше пяти
шагов. Их обступила мертвящая тишина, которая словно надвигалась на них от
пестрого леса и скалистых обрывов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10