И может быть, для этого все-таки есть основания. Ведь о
них не известно почти ничего. Они были смутным и неясным фактором,
возникшим где-то в глубинах космоса, еще одной движущейся по вселенной
мощной культурой, которая кое-где на дальних границах вступала в отдельные
контакты с ширящейся человеческой культурой.
И Максвелл воскресил в своей памяти первый и единственный случай,
когда ему довелось увидеть колесника - студента, который приехал из
Института сравнительной анатомии в Рио-де-Жанейро на двухнедельный семинар
в Институте времени. Он помнил возбуждение, охватившее Висконсинский
университетский городок: разговоров было много, однако выяснилось, что
увидеть загадочное существо практически невозможно - колесник почти не
покидал здания, где проходил семинар. Но однажды, когда Максвелл шел к
Харлоу Шарпу, который пригласил его пообедать вместе, ему в коридоре
встретился колесник, и это было настоящее потрясение.
Все дело только в колесах, сказал он себе. Ни у какого другого
существа в известных пределах вселенной колес не было. Он вдруг увидел
перед собой пухлый пудинг, подвешенный между двумя колесами, ось которых
проходила примерно через середину туловища. Колеса были одеты мехом, а
обод, как он заметил, заменяли роговые затвердения. Низ пудингообразного
тела свисал под осью, точно набитый мешок. Но худшее он обнаружил, подойдя
поближе: вздутая нижняя часть была прозрачной, и внутри что-то непрерывно
извивалось и копошилось - казалось, ты видишь огромную банку, наполненную
червяками самых ярких расцветок.
И эти извивающиеся червяки в этом обвислом безобразном брюхе
действительно были если и не червями, то, во всяком случае, какими-то
насекомыми, какой-то формой жизни, тождественной земным насекомым.
Колесники представляли собой организмы-ульи, и их культура слагалась из
множества таких ульев, каждый из которых был отдельной колонией насекомых
или чего-то, что соответствовало насекомым в представлении землян.
Такие ульевые создания вполне могли дать пищу для тех страшных
историй о колесниках, которые возникали где-то на отдаленных границах
вселенной. И если эти жуткие истории не были вымыслом, значит, человек,
наконец, действительно столкнулся с тем гипотетическим врагом, встречи с
которым он опасался с того момента, как вышел в космос.
Исследуя вселенную, человек обнаружил немало странных, а иногда и
жутких созданий, но ни одно из них, размышлял Максвелл, не наводило такого
ужаса, как это снабженное колесами гнездо насекомых. В самой его идее было
что-то тошнотворное.
Земля уже давно стала гигантским галактическим учебным центром, куда
десятками тысяч прибывали внеземные существа, чтобы учиться и преподавать
в его бесчисленных университетах и институтах. И со временем, подумал
Максвелл, в это галактическое содружество, символом которого стала Земля,
могли бы войти и колесники, если бы только удалось установить с ними хоть
какое-то взаимопонимание. Но до сих пор достичь этого не удавалось.
Почему, с недоумением спросил себя Максвелл, даже мысль о колесниках
вызывает необоримое отвращение, хотя человек и все другие обитатели
вселенной научились отлично ладить друг с другом?
Зал ожидания вдруг представился ему вселенной в миниатюре. Тут были
существа, прибывшие с множества планет самых разных звезд - и прыгуны, и
ползуны, и дергунчики, и катуны. Земля стала плавильной печью галактик,
думал он, тем местом, где встречаются существа с тысяч звезд, чтобы
знакомиться с чужими культурами, чтобы обмениваться мыслями и идеями.
- Номер пять-шесть-девять-два! - завопил громкоговоритель. - Пассажир
номер пять-шесть-девять-два, до вашего отбытия остается пять минут. Кабина
тридцать седьмая. Пассажир пять-шесть-девять-два, просим вас немедленно
пройти в кабину тридцать семь!
Куда может отправляться пассажир N_5692, прикинул Максвелл. В джунгли
второй планеты Головной Боли, в мрачные, открытые всем ветрам ледяные
города Горести-4, на безводные планеты Убийственных Солнц или на любую
другую из тысяч и тысяч планет, до которых с того места, где он стоял,
можно было добраться в мгновение ока, потому что их объединяла система
передатчиков материи? Но сама эта система служит вечным памятником
кораблям-разведчикам, которые первыми проложили путь сквозь тьму
космического пространства - как пролагают они его и теперь, медленно, с
трудом расширяя пределы вселенной, известной человеку.
Зал ожидания гудел от отчаянных призывов диктора к опоздавшим или
неявившимся пассажирам, от жужжания тысяч голосов, разговаривающих на
сотнях языков, от шарканья, топота и перестука множества ног.
Максвелл нагнулся, поднял чемодан и направился было к выходу, но
тотчас снова остановился, пропуская автокар с аквариумом, заполненным
мутной жижей. В туманной глубине аквариума он разглядел неясные очертания
фантастической фигуры; вероятно, это был обитатель какой-нибудь жидкой
планеты (жидкой, но отнюдь не водяной!), профессор, прибывший на Землю
прочесть курс лекций по философии, а может быть, на стажировку в тот или
иной физический институт.
Когда автокар с аквариумом проехал, Максвелл без дальнейших помех
добрался до дверей и вышел на красивую эспланаду, которая террасами
спускалась к бегущим полосам шоссе. Он с удовольствием заметил, что около
шоссе нет очереди - это случалось не так уж часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10