- Имей в виду, - сказал он, - что я смог рассказать об этом только
тебе.
Он сам не знал, зачем это сказал. Ему пришло в голову, что это
неправда. Он мог бы рассказать аббату. Нет ничего такого, о чем он не мог
бы рассказать аббату. Однако об этом он аббату все же не рассказал.
- Я должна кое о чем с тобой поговорить, - сказала она. - Нэн все
время присматривалась ко мне, и очень внимательно. И пыталась меня
расспрашивать. Конечно, исподволь, чтобы это не бросалось в глаза. Но в
том, что она говорила, таились вопросы.
- Ты ей ничего не сказала?
- Ничего. Ты же сам мне ничего не говорил. Но из того, о чем
разговариваете вы трое, из случайно оброненных слов, я поняла.
- Я не собирался ничего от тебя скрывать, - сказал Харкорт. - Я
просто...
- Да нет, ничего страшного.
- Как ты думаешь, Нэн хотела расспросить тебя о нашей цели?
- Мне так показалось. И вот еще что. Она не та, за кого себя выдает.
- Что ты хочешь сказать?
- Она одевается в лохмотья, ходит босая, у нее всклокоченные волосы,
к которым она не притрагивается гребнем. Она хочет, чтобы мы считали ее
просто старой каргой. Но все равно видно, кто она на самом деле.
Харкорт заинтересовался.
- А кто она, по-твоему, на самом деле?
- Когда-то она была благородной дамой. Очень благородной. Такой
благородной, что теперь не может этого скрыть. Кое-какие обороты речи,
когда она не следит за собой, отдельные движения, манеры. На пальце у нее
перстень с камнем, и она хотела бы, чтобы мы считали камень дешевой
стекляшкой. Но я знаю, что это не так. Могу поклясться, что это рубин
чистейшей воды.
- Откуда ты знаешь?
- Любая женщина тебе сразу скажет. Не мужчина - мужчины на такие вещи
не обращают внимания.
- Надо будет взглянуть, - заметил Харкорт. - Хорошо, что ты мне об
этом рассказала. А теперь пойдем, пора ужинать.
Ужин был готов, и аббат уже приступил к еде.
- Я слишком проголодался, чтобы дожидаться вас, - сказал он. -
Садитесь и скажите, как вам понравится угощение. Наша приятельница Нэн -
необыкновенно искусная повариха. Кому еще могло бы прийти в голову
поджарить нарезанное мясо с натертым сыром, кусочками сала и травами,
собранными в лесу, и все это как следует перемешать? Получилось очень
вкусно.
И он снова набил полный рот.
- Этот старый козел уже почти такой же, как раньше, - сказал
Шишковатый.
- Если не считать того, что у меня по всему телу зуд от твоей гнусной
мази, - проворчал аббат.
- Завтра мы дойдем до храма, - сказала Нэн. - Не рассчитывайте, что
после этого я смогу вас кормить, - мне будет некогда, буду собирать
коренья и травы.
К вечеру следующего дня, поднявшись на вершину холма, они увидели
храм.
- Вот он, - сказал аббат. - Вот наконец этот храм, куда мы столько
времени пробиваемся по этой нечестивой стране.
Храм стоял в небольшой долине, по которой извивался прозрачный
ручеек. Он был окружен вековыми деревьями, почти скрывавшими его от глаз.
- Мы устроим здесь привал, - сказал Харкорт, - а туда пойдем утром, Я
не хочу блуждать в темноте.

Глава 21.
Храм был огромен - Харкорт еще никогда не видел такого
величественного здания. Каменные стены колоссальной высоты были увенчаны
уходящими ввысь башнями, и даже башни казались столь же массивными, как и
несущие их устои. Над стенами возвышались крутые скаты крыш, причудливо
пересекавшиеся под всевозможными углами по прихоти неведомого зодчего.
Утреннее солнце отражалось в красных, зеленых и синих витражах. Все здание
дышало былой роскошью и неумирающим величием. Глядя на него, Харкорт не
мог не подивиться тому, как могли такое выстроить обыкновенные люди.
Вокруг храма шла невысокая каменная ограда, кладка которой казалась
грубой и примитивной рядом с великолепно выложенными стенами самого храма.
Кое-где она обвалилась, и видно было, что за ней растет множество плодовых
деревьев, многие из которых стоят в полном цвету.
Торжественной цепочкой путники двинулись вдоль южной части ограды к
западу. Немного не доходя до места, где ограда поворачивала на север,
оказался пролом, через который можно было подойти к храму. Они обошли
западный угол здания и вышли на мощеный двор, откуда поднимались ко входу
в храм широкие каменные ступени. Одна из створок тяжелых дубовых дверей
сорвалась с петель и лежала на камнях, другая, косо висевшая на месте,
была полуоткрыта. С карниза над дверью на путников смотрели оскаленные
морды горгулий.
Взглянув на них, Харкорт не то чтобы заметил, а скорее почувствовал,
что в них есть нечто странное. Часть их выглядела как-то не так, как
другие, - они казались более гладкими и округлыми. Он присмотрелся
внимательнее, но не мог понять, есть между ними разница или это ему только
почудилось.
- Иоланда, - сказал он девушке, стоявшей рядом, - по-моему, с этими
горгульями что-то не так. Они как будто разные.
- Они и не должны быть одинаковые, - ответила она. - Горгульи всегда
непохожи друг на друга. Скульптор всегда дает волю фантазии и придает им
разное выражение.
- Я не о том, - сказал он. - Дело не в выражении, а в самом
материале. Как будто они сделаны из разного камня.
- Это возможно, - ответила она, - но все же... Погоди, я, кажется,
поняла, что ты хочешь сказать.
- Некоторые из них, - сказал он, - напоминают мне ту горгулью, что ты
показывала мне у себя в мастерской.
У нее перехватило дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97