Неизвестно в точности, как появился этот уголок порядка и
относительной безопасности на нескольких акрах. Мы сохраняем такой порядок
только потому, что не пытаемся расширить свои владения или навязывать свою
волю, и оставляем в покое тех, кто оставляет в покое нас.
Многие живущие вне наших стен, возможно, ненавидят нас, другие
презирают нас как трусов, укрывающихся за стенами, но я уверен, что есть и
такие, для которых этот университет превратился в чудо, в колдовство и,
возможно, именно по этой причине нас уже больше ста лет никто не трогает.
Характер общества и настроения интеллектуалов диктовали реакцию -
разрушение технологии. Большинство, не задумываясь о последствиях, дало
волю гневу, отчаянию и страху. Лишь немногие, очень немногие, вероятно,
оказались способны заглянуть дальше, думая о том, что будет через десять
или сто лет. Университет при тех условиях, что существовали перед
катастрофой, превратился в тесно сплоченную группу, хотя, возможно, многие
его члены и не желали признавать это. Все они считали себя
индивидуалистами, но когда разразилась катастрофа, они поняли, что под
внешним индивидуализмом скрывается общий образ мыслей. Вместо того, чтобы
бежать и скрываться, как поступало большинство, университетское сообщество
скоро осознало, что лучше всего оставаться на месте и пытаться среди
всеобщего хаоса сохранить порядок, основанный на традициях, которые
создавались в течение многих лет в высшей школе.
Маленькие островки безопасности и здравомыслия, они оставались сами
собой в гибнущем мире. Можно вспомнить о монастырях, которые были
островами спокойствия во времена европейского средневековья. Разумеется,
были такие, которые напыщенно говорили о необходимости высоко держать
факел знаний, когда ночь поглотила человечество, и были даже такие, кто в
это искренне верил. Но все же главное было в необходимости выжить, выбрать
способ действий, наиболее благоприятствующий выживанию.
Даже здесь должен был наступить период смятения, во время которого в
первые годы Катастрофы разрушительные силы уничтожали научные и
технологические центры городка, убирали из библиотек все, что касалось
технологии. Видимо, во время смут была уничтожена и часть ученых,
представителей технических направлений. Возникает даже мысль, что
некоторые ученые могли сыграть определенную роль в разрушениях. Не хочется
думать об этом, но в старых университетах существовала глубокая вражда
между учеными, основанная на противоречиях в научных взглядах, и эта
вражда и могла перерасти в личную.
Однако, когда разрушение завершилось, университетское сообщество,
вернее то, что от него осталось, снова сплотилось, старая вражда была
забыта, и началась работа, направленная на создание замкнутой территории,
отгороженной от остального мира. Здесь должны были сохраниться хотя бы
остатки человеческой цивилизации. Опасность уничтожения сохранялась много
лет, о чем свидетельствуют защитные стены, возведенные вокруг отдельных
зданий. Строительство же главной стены было долгим и трудным, но под
компетентным руководством оно было завершено. Во время этого периода
университет, вероятно, не раз подвергался набегам грабителей.
Но, к счастью для городка, грабителей больше привлекало содержимое
складов, магазинов и домов города за рекой и другого города,
расположенного дальше к востоку.
Поскольку никаких связей с внешним миром у нас нет и единственные
сведения, которыми мы располагаем, это рассказы случайных
путешественников, мы не можем утверждать, что знаем о происходящем.
Возможно, происходит много событий, о которых у нас есть информация,
по-видимому, высший уровень социальной организации представлен фермерскими
общинами, с которыми у нас установлены непрочные торговые связи.
Непосредственно к востоку и к западу от нас, где когда-то были богатые и
красивые города, теперь почти совершенно разрушенные, несколько племен
добывают средства к жизни, возделывая землю и изредка воюя друг с другом
из-за вымышленных обид, или чтобы получить желанный участок земли (хотя
бог знает почему желанный); или же просто ради иллюзорной славы,
полученной в сражениях. На севере обитает небольшая фермерская община из
дюжины семей, с которой мы торгуем. Полученные от них продукты несколько
разнообразят наше меню, состоящее в основном из картофеля и овощей. За еду
мы расплачиваемся безделушками - бусами, плохо сделанными украшениями,
кожаными вещами, которые им в их простодушии кажутся прекрасными. Как
низко мы пали - гордый некогда университет вынужден изготовлять безделушки
и платить ими за продукты.
Раньше семейные группы могли держаться поместий, укрываясь от всего
мира. Большинство этих поместий уже не существует, а их жители либо
погибли, либо вынуждены были присоединиться к племенам ради защиты,
которую они там получали. Есть еще кочевники, воинственные банды с их
скотом и лошадьми, все время высылающие отряды для грабежа, хотя уже мало
что осталось грабить. Таково состояние известного нам мира, и в
определенном смысле нам гораздо лучше, чем остальным.
Мы пытаемся до некоторой степени поддерживать обучение. Наши дети
учатся читать, писать и считать. Тот, кто хочет, получает добавочное
образование, и, конечно, есть книги для чтения, тонны книг, и многие члены
нашей общины хорошо информированы именно благодаря чтению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49