Alex Sadovsky 2:461/19.11 07 Jun 97 01:24:00
Мне жаль твою [будущую] жену.
...Густые сумерки окутали дом Hахта. Мозаичные окна спальни, что так
нарядны в солнечный день, сейчас отражают лишь мягкий свет лампы.
Причудливый узор этого отражения спускается со стены на по-царски
величественную кровать и слегка касается своим краем пола. Hа кровати
возлегает Hахт - словно мыслитель Родена устал сидеть, подпирая полную
веских мыслей голову, и лег прикорнуть. Глубокая тишина внезапно тает,
впуская в комнату звуки легкого шуршания платья.
Это жена.
- Милый, пончик мой сладострастный, не займешься своей кошечкой?
"Умная женщина - нонсенс", - начинает соображать Hахт, - "но ведь не
сексом, единым...".
- Крошка, не споешь ли мне "Облако в штанах" на мотив Лунной сонаты?
"А ведь опять не споет, стерва", - запечалился Hахт. Через минуту, не
выдержав ушераздирающего воя, волевым жестом Hахт его завершает.
- Hахтушка, теперь приступим? - раздается сладкий липкий голосок.
Дергнувшись, будто пытаясь сбросить заползшую на спину уховертку, Hахт
задумывается. "Оргазм, оно, конечно, ничего, но ведь не оргазмом,
единым...".
- Ласточка, а не прочтешь ли мне наизусть чего-нибудь этакого
возвышенного... Скажем "Улисс" на суахили?
Мрачное предчувствие охватывает Hахта: "Ведь не прочтет, сколько раз
пыталась!". Предчувствия Hахта не подводят, откуда жене знать суахили?
- Котичек мой пушнастенький, - снова разливалась патока по комнате, - не
поцелуешь свою лапочку?
У Hахта начинает дергаться левый глаз: "Hу хочется, но не сексом же,
единым...".
- Рыбка, - "точно, щука", - думал Hахт, - не изобразишь полет
Чернобельского с умоляющей просьбой в глазах вокруг Экслера за минуту до
проставления ему плюса в PVT.EXLER?
Что-то сжалось внутри несравненного: "снова дурное предчуствие...".
...Солнечное утро заглядывает в дом Hахта. Мозаичные окна спальни,
завешенные, странными предметами, напоминают о неординарности владельца.
Причудливый узор отражения символизирует танец маленьких лебедей за 21
секунду до зажаривания. Hа по-царски величественной кровати в городом
одиночестве возлегает Hахт - словно мыслитель Родена устал шляться по
кабакам, ища душевной отрады в вине, и уронив голову на стол, заснул.
Умиротворенная тишина внезапно тает, впуская в комнату звуки легкого
шуршания. Это глупая верная жена. А Hахту снится порхающий вокруг быстро
вращающегося Галилея Чернобельский, что скороговоркой, как рыжий мужичонка
Карениной, повторяет "Ведь не сексом, не сексом единым...".

1