И до того, и до другого места километры – пока примчались первые очевидцы, пока растолковали, что к чему… понять их было непросто. С аэродрома передали о землетрясении, из правления – об обрушившемся на Таращанск мощном тайфуне.
В Катагани справились у метеорологов насчет землетрясений и бурь, подтверждения не получили. В Таращанске тем временем нарушилась линия электропередачи, аэродромная рация замолкла. Пока по маломощному «Урожаю» выяснили картину бедствия – прошли часы. Потом поднимали тревогу, загружали вертолеты и вездеходы необходимым… Трудность была и в том, что никто не мог внятно сказать, от каких бед надо выручать людей.
К трем часам пополудни примчались на машинах и верхом добровольцы из соседних селений. Примчались – и остановились в смущении перед расселинами, отделившими центр города от окраин. За ними была бурая тьма, облака пыли над развалинами, среди которых метались обезумевшие фигурки людей.
Часом позже прибыли два тяжелых вертолета со спасательным снаряжением, медикаментами, врачами. Военлеты, люди нетрусливого десятка, повели машины в «тучу», чтобы приземлиться в районе бедствия. И… влетев в нее на высоте примерно двести метров, они неожиданно для себя оказались далеко и от центра города, и вообще от города, утратили ориентировку, стали блуждать: кончили тем, что приземлились с пустыми баками на другой окраине Таращанска.
Еще хуже получилось с летчиком Михеевым, который на свой страх и риск решил пролететь над Таращанском на единственном Ан-2, не занятом в этот день полевыми работами, – поглядеть, что делается. Как только он вошел в Шар, оборвалась его связь с аэродромом (кстати, так было и с вертолетами), самолет, по свидетельствам очевидцев, набрал невозможную для тихоходной двукрылки «реактивную» скорость, уменьшился, удаляясь неизвестно куда, исчез из виду… но вскоре показался на другом краю «тучи», круто снижаясь. Самолет не смог выйти из пике, врезался в травяное поле стадиона, разбился и сгорел. Летчик погиб.
В половине седьмого вечера, преодолев двухсоткилометровое расстояние от Катагани, прибыла на вездеходах саперная рота. Солдаты принялись наводить мостки через овражные трещины, выводить людей, откапывать заваленные входы зданий.
А еще час спустя поднялся ветер, который теперь дул во все стороны от «тучи». Сгусток тьмы, нависший над Таращанском, сдвинулся чуть к югу, разрушив несколько домов в той стороне и плотину между рыборазводными прудами. Затем эта пыльная тьма стала подниматься, одновременно смещаясь еще более к югу. Снова – только в обратном направлении – ревел и бушевал ураган, пригибая к земле последние деревья в садах и на улицах, начисто обдирая с них листья, раздувая прочь весь ранее засосанный в Шар мусор. Через несколько минут он стих. Посветлело. Беззвучно захоронив все, что туда попало, «туча» ушла в вышину – только пророкотало в ней что-то.
Земля выровнялась, небо очистилось. Багряное закатное солнце висело над горизонтом в оседающей пыли, освещало развалины, разметанные заборы и прилавки, вывернутые с корнями или сломанные деревья, здания с растрескавшимися стенами и сорванными крышами, грязные, осунувшиеся лица людей. По изуродованным улицам журчали ручьи прорвавшей из прудов воды. Где-то в вышине плыло в южную сторону округлое сизое пятнышко. Тучка. Шарик.
В последующие дни хватило работы и жителям, и саперам, и доброхотам из соседних станиц: разбирать развалины, откапывать пострадавших, осушать подвалы и нижние этажи залитых зданий, восстанавливать линии электропередачи и связи, водопровод, канализацию, плотину… Город недосчитался 16 жителей. Одиннадцать трупов нашли, об остальных пяти было сообщено, что они «пропали без вести» – и лучше было не задумываться над тем, как они пропали.
Глава 2. Расследование

(подвиг Васюка-Басистова)
Не спеши объяснять другим то, что сам только лишь понял: ты понял далеко не все.
К. Прутков-инженер. «Советы начинающему гению»

Для выяснения причин катастрофы хорошо было бы на время исследования сохранить все как есть. Об этом, понятно, речи быть не могло: город должен жить. Поэтому работа прибывшей в Таращанск комиссии, – сначала из местных ученых, затем присоединились столичные, – протекала среди восстановительной суеты.
К упомянутым выше разногласиям относительно течения времени сразу прибавились и разногласия о размерах Шара (так стали называть феномен) и его частей. Все очевидцы сходились на том, что издали это выглядело невинно: сгусток небесной синевы с фиолетовым пятном внутри. Внешние наблюдатели оценивали размеры сгустка сотнями метров; так, в частности, выходило по сопоставлению с объектами в городе, между которыми он находился. Зона самых сильных разрушений и растрескиваний грунта имела форму овала размером около 400 метров с запада на восток и 600 метров с севера на юг – в направлении, по которому Шар сместился к вечеру. Овал окружало километровой ширины кольцо из радиально поваленных деревьев и заборов, сорванных крыш: место, где поработали возникшие при опускании и подъеме феномена странные ураганы. Разнобой был в том, что поперечник наиболее темной области в Шаре внешние наблюдатели определяли кто в сто, кто, самое большее, в двести метров; находившиеся в эпицентре против этого единодушно возражали. Для них эта область имела размеры километров, даже многих километров; она закрыла небо и распространилась над городом во все стороны.
Заблудившиеся в Шаре вертолетчики держались еще более дикого взгляда: там сотни километров расстояний, если не тысячи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25