ДШК был скорее похож на явление природы, чем на создание человеческих рук: могучее, как извержение вулкана, только не разрушающее, а производящее. Полчища автоматов-пильщиков валили на делянках тридцатиметровые сосны, разделывали, скатывали стволы в гигантские вязанки.
Их подхватывали электролеты – «пауки» (лопасти их сливались в незримый круг, видны были только членистые захваты да маленькие тела-моторы), несли и сбрасывали в канал. Потоки воды несли к бункерному реактору песок, алюмосиликаты, соли – весь набор ингредиентов.
Потоки вихревой воронкой сходились к широкому, как жерло вулкана, раструбу бункера; перемалывающие шестерни в нем глухо сотрясали почву и воздух.
Готовая масса снизу подавалась в матрицы гороподобных прессов; у подножия их неслышно в созидательном гуле шелестели вековые дубы. В них по направляющим колоннам опускались блистающие металлическими гранями дома-пуансоны; они издавали оглушительное «Чвак!», замирали, поднимались. Пресс выставлял на ролики конвейера дымящиеся сизо-желтые коробки с проемами для дверей и окон, с нишами, столом и ложем. Другой пресс выдавал крыши-купола, третий – фундаменты.
По сторонам конвейерного тракта суетились монтажные автоматы. В сравнении с прессами они казались крошечными, хотя ворочали домами. В конце конвейеров собранные коттеджи подхватывали «пауки», уносили по всем направлениям.
«Орлы» с Берном долго кружили над комбинатом, опускались, заглядывали во все места – искали людей. Наконец нашли на удаленной сопке, откуда открывался вид на Красное море. Под прозрачным куполом у экранной стены и пульта стояли мужчина и женщина – настройщики.
Обязанности настройщиков были необременительны: перепрограммировать автоматы по поступающим заказам. Как раз сейчас они настроили ДШК на партию коттеджей со стенами-жалюзи и навесом над входом – для жарких мест. На очереди партия домов со скошенными фундаментами для установки на склонах гор.
Предприимчивые парни Эри и Ло сразу нашли применение домострою: отозвали женщину, что-то нашептали ей. Та покивала, улыбнулась, поманила напарника – все направились к пульту. К ним успела присоединиться Ни, но на остальных любопытствующих Эри и Ло закричали:
– Не подходите, нельзя! И тебе, Аль, нельзя!
«Конечно, нельзя: надо же, чтобы было кому потом удивляться». И Берн решил не жалеть сил, когда придет время для этого.
Но ему не пришлось особенно и прикидываться. Когда под вечер они прилетели к Овальному озеру, то там, на красивом мысу у пляжа под соснами, стояли четыре домика. Какая у них была немыслимая раскраска стен! Видно, настройщики стремились угодить всем вкусам. Какие были великолепные микропористые ложа – по четыре в каждом коттедже! И какая задорная музыка звучала из сферодатчиков в стенах! А когда в сумерки эти стены начали накаляться радужными люминесцентными переливами, то и закоперщики Ло, Эри и Ни застонали от восхищения.
…У этих уединенных домиков у озера все и началось.
Кончина Ило всколыхнула Берна: вот человек – жил сколько хотел и как хотел, в полную силу, выразительно… А он? Слоняется по планете как неприкаянный.
Неужели так и останется на задворках в этой жизни – ни на что не влияющим, никому не нужным?..
Словом, смерть биолога разбудила в Берне жажду успеха. Для начала он решил покорить «орлов» – настолько, чтобы они не пожелали нового Деда, захотели путешествовать с ним. А если так и не выйдет (он знал, какой вес имеет «учитель» и личность учителя), то хоть пусть вспоминают о нем: «А вот Аль нам объяснял… Аль рассказывал… Аль говорил…» Неужели теперь, когда фигура Ило его не заслоняет, он не сумеет пленить душу этих щенков? Он – интересный бывалый человек, знающий много такого, чего в этом мире не знает никто!
«С чего все пошло наперекос?» – соображал Берн, сидя на песке и обняв колени руками в пятнах.
…Конечно, больше всех допекали его эти двое – Эри и Ло. Они еще со времени победоносного спора о Свифте ни во что не ставили его; когда профессор урезонивал их, то за словом в карман не лезли, отвечали сразу, остро и умно.
«Человек как организм настолько сложен, что разница в запасах информации ребенка и взрослого ничтожно мала, и размеры и вес ничего не доказывают, иначе выходит, что самое умное существо на земле кит». (Афоризм Эри.)
«Хорошим взрослым быть легко, а ты попробуй быть приличным ребенком-в считанные годы и без образования!» (Афоризм Ло.)
Это говорилось при «орлах», те веселились, хлопали в ладоши, ждали меткого ответа Аля. А он пасовал от неожиданности, когда же придумывал удачное, время было упущено.
Но окончательно подвели профессора «рассказы из первых рук». Он решил продолжить эту традицию Ило. Да ему и в самом деле было что рассказать, чем поразить воображение малышей. Он решил перво-наперво заинтересовать их рассказами о войне, о всем? военном. Разве он сам не был мальчишкой!
Ах, лучше бы он не пытался!.. До рассказов о битвах и воинских подвигах дело, собственно, и не дошло; все рухнуло на вводных, так сказать, лекциях: о вооружении, организации армии. Дети хорошо поняли техническую сторону – тем более что простое оружие существовало и поныне.
Им было интересно узнать и о могучих танках, могших своротить дом или проложить себе дорогу сквозь лесную чащу, о пушках, стрелявших на многие километры, о самолетах, которые могли гоняться друг за дружкой в воздухе, пикировать, сбрасывать бомбы, разрушать здания или мосты…
– А для чего все это было? – спросила посреди рассказа однажды Ия.
– Ну, не понимаешь разве: тогда было много диких опасны животных, – горячо принялся объяснять ей Фе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96