Соединяю Линкастра 69/124 и Арнолита 54/88. Земля, Таймыр, испытательный отряд завода автоматического транспорта.
АСТР. Привет, Ари! О, парень, ты хорошо выглядишь, что значит работа на свежем воздухе! Рыжий-красный, человек опасный, хе!
АРНО. Здравствуй.
АСТР. Ну, как вы там, как Ксена? Все лихачите?..
АРНО. ИРЦ, передавать только существенное!
ИРЦ. Принято.
АСТР. ИРЦ, как старший отменяю приказ Арнолита! Тысячу чертей и сто пробоин в корпусе, я лучше знаю, что существенно, а что нет! Если я начал разговор в маразматическом ключе, значит, так и надо, этим я преследую определенную цель!.. Ну, народ, ну, люди: то им не скажи, так не сделай! К черту, в космос, в тартарары, на Трассу – звезды все примут, роботы все простят!
АРНО. Теперь покатайся по полу для успокоения.
АСТР. Что – помогает? Покажи как.
АРНО. Обойдешься. Так какую цель ты преследовал речью в маразматическом ключе?
АСТР, А ту, что старых надо жалеть. И так мне достается со всех сторон.
Думал, может, Арно, мой выученик, меня пощадит.
АРНО. Ты много меня щадил?
АСТР. А ты не в порядке сделки – бескорыстно, от благородства души. Знакомо тебе такое понятие: благородство – или передать по звукам? Буря… Лес…
Аргон…
АРНО. Ух, Астр, ну… замечательное у тебя умение находить общий язык, просто потрясающее! А разговаривать так со мной – куда как благородно, да?
АСТР. Да… да-да… Ну, прости. Я ведь потому, что не знаю, как подступиться. А попытаться должен. И видимся в последний раз… Улетаю на Трассу, знаешь?
АРНО. Нет. Не интересуюсь. Не переходи на жалостливый ключ, подступайся, к чему наметил.
АСТР. Понимаешь, мы тут прикидывали, спорили… Все ваши в разгоне – из Девятнадцатой. Трое канули в космос навсегда. Другие вернутся через годы. А дело не терпит.
АРНО. Какое?
АСТР. Да с этим Альдобианом. Пришельцем. Берном с примесью Дана. Он дурит и дуреет, информация может пропасть. Кстати, Ар, как Ксена отнеслась к этой истории?
АРНО. Почему бы тебе не спросить это у нее самой?
АСТР. А… уже можно?
АРНО. И это узнай у нее самой.
АСТР. Хм, да… значит, вы до сих пор этих тем не касаетесь. Но как. по-твоему, она знает?
АРНО. Кто в Солнечной об этом не знает!
АСТР. Понимаешь, она бы лучше всего… лучше всех вас смогла бы пробудить в Але Дана. Ну, хоть на время считывания по новой методике Биоцентра. А?
АРНО. И сама вернется в прежнее состояние?! Ну, знаешь… Ты видел, какой мы ее привезли? Но ты не видел, какой мы ее сняли с Одиннадцатой. Вот что, Ас: улетай. Улетай на Трассу, выкинь это дело из головы. Ты напрасно раздул проблему Дана, проблему Одиннадцатой. Никакой особой загадки там не было, чрезвычайной информации в мозгу Дана нет. Комиссия все правильно установила и решила. Улетай. Того, чего ты хочешь не будет.
АСТР. Я хочу – а ты?! Ведь это же твоя экспедиция, твоя! Выходит, и о тебе все правильно?
АРНО. Выходит, да. Прощай!

3. ПОРА ПРИЛЕТА ПТИЦ
Человек, из-за действий или решений которого погиб другой человек, если доказано, что было возможно избежать этого, лишается права самостоятельной работы навсегда.
КОДЕКС XXII века

«Космоцентр вызывает Арнолита!» «Арно, Ари, это тебя, скорей!» – окликали товарищи. Это его, его!.. Какая буря надежд и разочарований прошумела в душе за минуты! Надежд – потому что он, бывший командир Девятнадцатой звездной, осужденный на пожизненную несамостоятельность, вычеркнутый из списков, «сосланный» на Землю, – оказался вдруг нужен космосу. И разочарований – когда понял, для чего нужен: в качестве подсадной утки. Даже нет, это Ксена должна проявить себя в таком качестве, а он – лишь воздействовать на нее.
Арно шагал по кромке берега, по гальке и песку, перемешавшимся с низкой травой. Холодный полярный ветер гнал крупную волну с барашками пены. Высоко в белесом небе тянулся в Сторону Новой Земли клин гусей. Порывы ветра нарушали их строй; они подравнивались, негромко деловито гоготали – будто обменивались впечатлениями. Он проводил клин глазами, подумал: как живая природа корректирует наши представления о вечном. Были здесь, в Северном океане, «вечные» льды – и нет. Была «вечная мерзлота», тундра – тоже нету, хвойные и лиственные леса выросли на согретой, богатой влагой почве. А весенний прилет птиц как был, так и остался.
Подумал об этом с усилием, хотел отвлечься. Не получилось, мысли вернулись к диалогу с Астром. «Мой выученик»… уж прямо! Техника полетов и манипуляций в невесомости в ранцевых скафандрах – азы, самая малость, любой космосстроевец ныне сдает два таких зачета. А что, может, в том и дело, что азы – все равно как учиться ходить? Ведь только после этого возникает чувство принадлежности Вселенной, а не Земле. «Эх, лучше бы мне это не чувствовать!»
…Именно Астр задал на следственной комиссии вопрос, решивший его судьбу:
– Почему ты не разделил их? Зачем отправил на одну планету?
Это и была та самая доказанная возможность избежать – подлая штуковина, которая всплывает, когда ничего уже не избежишь и не поправишь.
В скудных фактах, собранных на Одиннадцатой с немалым опозданием («Альтаир» как раз находился за Альтаиром и пока вышли из зоны радионеслышимости, пока поняли, что сигналов нет потому, что их не посылают, пока он долетел…), получалось, будто Дан разбился из-за того, что на максимальной высоте вышли из повиновения биокрылья. А из повиновения они вышли в богатой кислородом и углекислородом атмосфере планеты от неоптимального сгорания в них АТМы, возникающего при этом «кислородного опьянения» искусственных биомышц, их дрожания и судорог; это потом подтвердили лабораторно.
Но главное было то, что Дан, получалось, погиб в результате собственной неосторожности, легкомыслия, непростительного для астронавта-исследователя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96