Мужчина двигался с размеренной, почти театральной грацией, и ему можно было дать лет сорок, хотя на самом деле он был на десять лет старше. Длинное, узкое лицо с высоким лбом и квадратным подбородком покрывал загар от долгого пребывания под солнцем. Темно-синие, почти черные глаза, глубоко сидящие под вскинутыми бровями, придавали лицу сардоническое выражение. Рот был прямой и жесткий, но когда незнакомец улыбался, лицо его мгновенно менялось, превращаясь из надменного в ласковое и добродушное. Он не носил парика, и его рыже-каштановые, на висках тронутые сединой волосы были заплетены в косичку. Его костюм — от черной широкополой шляпы до высоких ботфортов — отличался крайней простотой и вместе с тем изысканностью. На нем был светло-синий редингот с серебряными пуговицами и белые нанковые панталоны, обтягивающие мощные мышцы ног.Морле, который еще не успел сменить фехтовальный костюм, с восхищением наблюдал, как незнакомец величественной походкой идет по длинной комнате, и когда тот приблизился, молодого человека поразило в его лице что-то знакомое, неуловимое сходство с кем-то, кого он прежде знал. Тэнтеньяк представил своего спутника.— Вы решите, что я сразу принялся вас разыскивать. Такой поспешностью мы обязаны настойчивости графа де Пюизе, который полагает, что может быть вам полезен.— И всем сердцем желает этого, — с поклоном сказал незнакомец.— Господин де Пюизе!Вне себя от изумления, Кантэн с нескрываемым интересом смотрел на человека, который держал в своих руках всю западную Францию, а значит, и судьбу монархии; на человека, который явился к Питту не как проситель, а как ценный союзник в войне с Французской Республикой и убедил британского министра оказать мощную поддержку готовящемуся предприятию; который, будучи назначен принцами главнокомандующим Королевской католической армией Бретани, стал объектом жгучей зависти эмигрантской аристократии. Цель его трудов состояла в том, чтобы положить конец их изгнанию и возвратить им их владения. Но несмотря на это они не могли простить ему, что он достиг того, чего они были не в состоянии достичь, и удостоившись расположения принцев, вознесся на такую высоту.Рассматривая господина де Пюизе с интересом, которого заслуживала слава последнего, Кантэн почувствовал, что и сам является объектом внимательного изучения. Но вот на губах гостя появилась улыбка, и его тонкая рука крепко сжала руку Кантэна.— Столько раз наезжать сюда за последние полгода и понятия не иметь о вашем существовании! Что за судьба! Ей-богу, это непростительно. Лишь по чистой случайности я узнал про вас от Тэнтеньяка.Путем долгой тренировки Кантэн воспитал в себе невозмутимость, ставшую чуть ли не основной чертой его характера, но слова господина де Пюизе почему-то смутили его. Возможно, причиной тому был долгий, внимательный взгляд темных глаз, устремленных на него.— Вы хотите польстить мне, сударь. Мое незаметное существование едва ли имеет для вас значение.— Ага! В вас говорит ваша неосведомленность. — Господин де Пюизе выпустил, наконец, руку Кантэна. — Вы должны видеть во мне старого друга. Когда более четверти века назад я служил в Анжере, родственники вашей матушки были моими друзьями. Сын Марго Ледигьер может во всем рассчитывать на меня. Так-то! Теперь вы понимаете, почему я так хотел разыскать вас и досадую, что не разыскал раньше. — Кантэн снова почувствовал на себе дружелюбный взгляд господина де Пюизе. — И как же я не знал! Дьявол меня забери, это непростительно! — Он засмеялся и хлопнул Кантэна по плечу с фамильярностью, несколько покоробившей учителя фехтования. — Но мы это исправим. Мы должны стать добрыми друзьями, большими друзьями, не так ли?— Разумеется, сударь. Друг... моей матушки... Не считая ее английских друзей, вы первый, с кем мне довелось познакомиться. Господин де Тэнтеньяк, я должен поблагодарить вас. Наша вчерашняя встреча оказалась еще более счастливой, чем я полагал.Пюизе на два-три шага отошел от Кантэна и осмотрелся.— Я вижу, вы процветаете. Даже пользуетесь королевским покровительством. На мой взгляд, вы хорошо устроились. О да, у вас хороший дом. Прекрасно, прекрасно!Кантэн отметил про себя, что предпочел бы увидеть в новом знакомом побольше сдержанности. Ему не нравилось, что господин де Пюизе слишком быстро освоился, несколько злоупотребив своим давнишним знакомством с госпожой де Морле. Тем не менее, он позвал Барлоу, распорядился принести вина и провел посетителей в гостиную над маленьким садом.Граф удовлетворенно вздохнул и, опустившись в глубокое кресло, вытянул длинные ноги.— Черт возьми, здесь отлично себя чувствуешь! Тэнтеньяк говорил мне, что вы вполне довольны своей участью. Теперь я понимаю, что так оно и есть. Но, дьявол меня забери, нельзя пренебрегать таким наследством, как Шавере.Кантэн слегка нахмурился, и шевалье, поняв, что слова Пюизе задели молодого человека, поспешил вмешаться в разговор:— Господин граф расскажет вам, каким образом вы сможете получить его, не подвергаясь опасностям, которые заставляют вас колебаться. В этом, господин де Морле, и заключается истинная причина нашего прихода.— Неужели опасность заставляет его колебаться? — воскликнул Пюизе. — Никогда не поверю. С таким носом, подбородком, с таким орлиным взором! Да этот человек, как и я, не способен уклоняться от опасности.Реплика показалась Кантэну слишком льстивой и произвела на него неприятное впечатление. Цветистые выражения Пюизе оскорбляли его вкус. Однако ответ его был вполне вежлив:— Вы, кончено, помните, шевалье, что вчера вечером я объяснил Сен-Жилю разницу между мужеством и обыкновенной глупостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124