В юности он объездил весь мир, стремясь получить как можно более широкое образование, какое только доступно человеку его положения и умственных способностей, Филипп сражался с быками в Мадриде и с неверными в заморских странах. Он искал приключений везде, где только возможно; и в конце концов молва окутала его ореолом романтики. Когда Филипп снова встретился с Софи, он казался ей ослепительно-яркой личностью, резко выделявшейся на скучном фоне грубого ганноверского двора. В этом прекрасно образованном, самоуверенном, грациозном светском льве Софи с трудом узнала товарища своих детских игр.
Филипп тоже отметил, что Софи очень изменилась. Вместо милой девочки, какой он ее помнил (она вышла замуж в 16 лет, в 1682 году), граф увидел зрелую женщину, в которой за десять лет супружества воплотились все щедрые посулы ее девичества. Однако краса ее был окутана облаком печальной задумчивости, не присущей ей прежде. Судя по этой печали, не все в жизни Софи слежалось удачно. Свойственная ей веселость не исчезла, но приобрела некий оттенок горечи, легкая насмешливость уступила место холодному язвительному острословию, которым она беспечно наносила людям многочисленные обиды.
Кенигсмарк замечал эти перемены и хорошо сознавал их причины. Он звал о любви Софи к ее кузену, герцогу Вольфенбюттельскому, любви, мешавшей династическим амбициям семейства. Ради объединения герцогства Люнебургского ее выдали за нелюбимого ею принца Георга, который и сам не питал к жене особых чувств. Но принц был волен развлекаться, как хотел. Насколько известно, он отдавал предпочтение уродливым женщинам и забавлялся с ними так открыто и вульгарно, что холодность, которую чувствовала Софи, когда вступала в брак, переросла в презрение и омерзение.
Так и жила эта злосчастная чета: презрение — с ее и холодная неприязнь — с его стороны, причем неприязнь эту всецело разделял и отец принца, курфюрст Эрнест Август. Кроме того, ее постоянно подогревала графиня фон Платтен. Госпожа фон Платтен, жена первого министра государства, была «официальной» любовницей Эрнеста Августа (при молчаливом согласии своего ничтожного супруга, видевшего в этом залог своей успешной карьеры). Она была неуклюжей, уродливой и тщеславной толстухой. Казалось, злоба прочно поселилась в жирных складках ее размалеванной физиономии, выглядывала из ее узеньких глазок. Но курфюрст Эрнест любил ее. По-видимому, пристрастие его сына к уродливым женщинам было унаследовано от папаши.
Между графиней и Софи возникла непримиримая вражда. Принцесса смертельно оскорбила фаворитку своего свекра. Она не только не заботилась о том, чтобы скрыть омерзение, которое вызывала в ней эта отвратительная женщина, но, напротив, выражала его столь явно и язвительно, что мадам Платтен сделалась посмешищем всего двора. Отголоски этих плохо скрываемых насмешек достигали ушей графини, а та прекрасно понимала, откуда дует ветер.
И вот в эту атмосферу, насыщенную взаимной враждой, вторгается изысканный романтичный Кенигсмарк.
С его появлением этот мрачный и злобный фарс превратился в подлинную трагедию.
Началось все с того, что графиня фон Платтен влюбилась в Кенигсмарка. Он не сразу догадался об этом, хотя, видит Бог, и не страдал недостатком тщеславия. Быть может, именно чрезмерное самомнение и помешало ему поначалу осознать эту сногсшибательную истину. Но со временем он все понял. Когда до Филиппа дошел подлинный смысл плотоядных взглядов, которые бросала на него эта накрашенная ведьма, он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Но граф лицемерно скрыл свою неприязнь к воздыхательнице. В конце концов, он ведь был продувным малым и надеялся применить свои таланты и знание света при Ганноверском дворе, чтобы добиться более высокого положения. Филипп понимал, что фаворитка курфюрста может быть ему полезна, а искатели приключений, как известно, не очень разборчивы в выборе путей, ведущих к вершине. Вот он и флиртовал, весьма искусно, с влюбленной в него графиней, но только до тех пор, пока она была ему нужна, а враждебность ее могла быть опасной. Получив должность полковника гвардии курфюрста и заручившись тесной дружбой принца Карла-младшего, сына курфюрста, Филипп укрепил свое положение при дворе и сбросил маску. Он открыто разделял враждебное отношение Софи к госпоже фон Платтен, а вскоре, во время посещения польского двора, подвыпив, рассказал своим собутыльникам забавную историю о любовных домогательствах этой дамы.
Рассказ вызвал неудержимый хохот распутной компании. Но кто-то донес об этом графине, и можно представить себе, какая буря чувств обуяла ее. Гнев госпожи Платтен усугублялся еще и тем, что его приходилось скрывать. Разумеется, она не могла потребовать от своего любовника, курфюрста, чтобы он отомстил за нее. Уж кто-кто, а Эрнест должен был оставаться в неведения. Но не только поэтому решила она отсрочить возмездие. Сперва надо было тщательно, до мелочей, все продумать. Ну, а уж тогда… Тогда этот не в меру самонадеянный хлыщ горько поплатится за нанесенную ей обиду.
Возможность нанести удар предоставилась графине довольно скоро, и предоставилась в значительной степени благодаря новому проявление ненависти госпожи фон Платтен к Софи. Она свела принца Георга с Мелузиной Шулемберг. Мелузина, ставшая спустя несколько лет герцогиней Кендал, еще не достигла тогда той крайней степени худобы и безобразия, из-за которых впоследствии стала притчей во языцех в Англии. Но и в юности она не отличалась привлекательностью. Впрочем, обольстить принца Георга было нетрудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75