..
И Валя Астахов, друг настоящий, а не рабовладелец от дружбы,
единомышленник на вторых ролях, тоже ждет с какой-то потусторонней
надеждой; будто можно сейчас встать и сказать: "Нет, в радио вкралась
ошибка, корабли целы, я точно знаю". И оба поверят, вот что страшно.
Поверят сущей чепухе, ведь правда настолько нелепа и жестока, что нет у
сознания возможности принять ее, вместить ее, приноровить ее к дальнейшей
жизни. Вернее, приноровить к ней дальнейшую жизнь. Какая уж тут дальнейшая
жизнь...
Ну а мне-то от кого ждать спасительной лжи? Спасительной...
Спасительная ложь уже была вчера, когда Чанаргван победно трубил в эфир.
Хватит. Ринальдо изо всех сил стиснул голову ладонями, но это не помогло.
Правды не было. Выхода не было. Смысл правды - давать выход и спасение; а
когда нет выхода, правда ничем не лучше лжи. Спасения не было, все
катилось в тартарары, и никому он, так привыкший помогать, помочь не мог
на сей раз, оттого что он не бог, он всего лишь координатор усилий
человечества, а возможности человечества конечны. Исчезающе,
пренебрежительно малы по сравнению с той задачей, которую навалила на него
природа.
- Послушайте, - вдруг глухо произнес Чанаргван. - А это не диверсия?
Ринальдо увидел, как глаза Астахова, устремленные на него,
наполнились серой жутью; и так тошно ему стало, когда он понял, что Валя
сразу поверил в этот бред, как бы страшный, отверзающий пропасть,
намекающий на неведомого и жестокого врага, но на деле - упрощающий мир до
структуры детской страшилки. Тут в троллейбус вошли мертвец и два скелета,
и мертвец отнял у мамы ее зонтик...
- Паранойя - плохой советчик, - сказал Ринальдо.
- Но это все объясняет, по крайней мере, - неуверенно возразил
Астахов.
- Предположение наличия бога, как известно, еще две тысячи лет назад
объяснило все и навсегда, - устало парировал Ринальдо. - Неисповедимы пути
- и шабаш. Я уж не говорю о том, как удачно объясняет факт восходов и
закатов предположение о вращении известного Солнца вокруг известной Земли.
- Демагог, - с ненавистью процедил Чанаргван.
- Кто этим станет заниматься? - немощно выкрикнул Ринальдо.
- Те, кто голосовал против колонизации Терры, - быстро ответил
Чанаргван. - У них даже были сторонники в низовых, неинформированных
звеньях Совета, если помнишь. Нет, серьезно! - Идея его увлекла. - На
всякий случай я провел бы негласное расследование.
- Ты и впрямь не в своем уме.
- Ну хотя бы какой-то маньяк... новый Герострат, - пробормотал
Астахов. Он почти молил.
- Штампы, штампы, штампы... Вы что, не охраняли корабли от случайных
посещений?
- Охраняли...
- Не проверяли перед стартами?
- Проверяли.
- Но что тогда? - заорал Чанаргван свирепо. - Что?! Ты только
возражаешь. Но сам-то понимаешь что-нибудь? Или это и впрямь господь бог?
- Все, чего мы не знаем, - это господь бог, - сказал Ринальдо.
Замолчали снова. Надолго. Ринальдо обеими руками взял чашку с соком и
стал пить медленными, мелкими глотками; чашка тряслась и время от времени
больно придавливала нижнюю губу к зубам. Сок был вкусный. Несколько капель
выплеснулось на колени.
- Что говорят в Совете? - спросил Астахов.
Ринальдо поставил пустую чашку на стол и искоса глянул на Чанаргвана.
Чанаргван молчал.
- В Совете не знают, - нехотя произнес Ринальдо.
- Почему не знают?!
Чанаргван не отвечал - темнел, будто скала в ночном тумане.
- Мы пока не информировали Совет, - процедил Ринальдо. - Для Совета,
как и для всех, эвакуация проходит успешно, по плану. Мы, - он опять
надавил на "мы", безропотно принимая вину на себя, - были уверены, что
вчерашняя катастрофа никак не может повториться и не хотели провоцировать
задержку следующих рейсов пустым расследованием, которое стало бы
неизбежным, просочись дело в Совет.
- А теперь? - спросил Астахов после паузы. Ринальдо покосился на
Чанаргвана. И Астахов покосился. Чанаргван молчал.
- А теперь, - сказал Ринальдо, - откровенно говоря, Валя... я даже не
знаю, как построить отчет. Как объяснить, что мы не отчитались вчера. И
как объяснить, что мы как ни в чем не бывало угробили сто тысяч сегодня. -
Чанаргван отчетливо встрепенулся в сумраке у портьеры, наконец-то решив
сказать свое слово, но теперь уже Ринальдо не дал ему и поспешно продолжил
фразу, усмехнувшись своей кривой усмешкой: - Разве что ссылкой на
диверсию. Но если и есть где-то диверсанты, так это я и Чан.
- Диктатура... - недоверчиво протянул Астахов.
- Да! - вдруг взорвался Чанаргван у стены. - Хоть хунтой назови! Мне
нет дела до ярлыков! Мы должны дело делать, поняли? Не болтать, а думать,
думать, думать!! - Он замолотил себя кулачищами по голове.
- Покажи нам пример, - попросил Ринальдо тихо.
- Я уже все придумал, - жестко сказал Чанаргван. - Мы столкнулись с
невероятным стечением обстоятельств, или с диверсией, или со стихийным
бедствием - не знаю. У меня нет времени выяснять это! Но я усилю охрану и
буду гнать, - он выбросил в сторону Ринальдо палец, и воздух кабинета
кроваво проколола вспышка рубина на перстне, - в это бедствие корабль за
кораблем, пока хоть десять, хоть пять не прорвутся к Терре! Другого выхода
нет! Хоть сколько-то спасем!
- Да вы с ума посходили... - потрясение выдохнул Астахов. - Там же
люди...
- Я сына не пожалел!
Напрасно он это сказал. Ринальдо вновь почувствовал, как воздух
пропал и остался твердый вакуум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36