А на самом деле все любят тебя
ровно настолько, насколько ты не любишь то, что считаешь в себе плохим. И у
всех так, и ты ничем в этом смысле от нас не отличаешься. Только мы все
унижены по сравнению с тобой, потому что не можем открыться тебе так, как
хочется... и как надо. Ведь если не знать, что есть в человеке плохого, то
никогда не узнаешь его отношения к этому плохому!
Сердцевина оказалась галиматьей. И Коль опять обессилел. Опять опустился на
землю и сказал глухо, даже не глядя на Симу:
- Сядь ко мне на колени.
ЕЕ ноги, которые он видел боковым зрением, не шевельнулись. Он поднял
голову. Она стояла, жалобно остолбенев, как подстреленная на лету. Хотя
подстреленные падают. А она не падала. Едва заметно, быть может, сама не
отдавая себе отчета в этом движении, она покачала головой. Отрицательно. Он
лег и повернулся на живот, к девочке затылком, щекой на щекотной хвое.
Сказал:
- Тогда улетайте.
* * *
Когда она ушла наконец, он так и не смог уснуть. Вжимался в землю с полчаса,
потом встал. Розовый прилив восхода медленно накатывал на вершины деревьев.
Пошел, как вчера. К горам. Дойти до гор. Уткнулся в Ржавую топь и запрыгал
по ускользающим кочкам. Где-то в тумане страшно кричала выпь, горы исчезли в
душной мгле, в которую Коль гнал себя за очищением. Он безнадежно
балансировал, размахивая беззащитными руками, разбрызгивая волны грязи,
кочки рвались из-под ног, он шел. Трясина сипела, выстреливая очереди
смрадных пузырей, кочки пропали, и Коль, не останавливаясь ни на секунду,
стал, волоча ноги в тине, шагать по липкому дну, широко колыхавшемуся под
ним. Шаги становились все короче, требовали все больше усилий, болото
победно орало, вокруг, вереща, вились тучи растревоженного гнуса. Я спятил,
подумал он, но не остановился. Его затягивало все глубже, но он помнил, как
сияли над горизонтом далекие хребты, и шел, брел, полз. углом сознания
ожидая, когда же придет страх, но страх не приходил, не было жажды жизни в
нем, все выгорело, остались лишь усталость, тоска, тьма и смрад, и наконец
что-то лопнуло у него под ногой, трясина распахнулась, и он повис над новой
бездной, так не похожей на прежнюю, звездную, где погибли все его друзья, а
он лишился жизни.
Он не успел утонуть. Из рыжей дымки вынырнул скорди; утюжа зелень брюхом,
аккуратно подполз к Колю, и колпак открылся. Коль молча вцепился в борт.
Склрди стал подниматься, пальцы срывались, болото не отпускало. Но Колю
перестало быть все равно. Скорди замер, потом приспустился. Коль закричал:
"Вы с ума соши?!" - но тут же понял, что ему дают возможность перехватиться
поудобнее. Он перехватился, и скорди еще настойчивее поволок его из сосущей,
жадной грязи.
Густая поверхность болота оставила грудь, сладострастно и омерзительно
проползла по животу, цепляясь за ноги, оттянулась к коленям и, наконец,
хлюпнув, раздалась. Он зацепился подбородком за борт.
- Помогите же... - просипел он. Никто не помог, и тогда он, вслух вспоминая
матерщину, стал перевалмвать себя внутрь. Что-то садистски клокотало в нем:
ну-ка, послушайте... Разберетесь? Нужен перевод? Он изругал Симу в пух и
прах, потом изругал всех их в пух и прах, потом изругал отдельно Макбета и
залез в скорди. Сник на полу, уткнувшись в цоколь сиденья. В промежутках
между судорожными вздохами он продолжал ругаться, но уже не с прежним пылом,
а потом его будто ударили, и он замолчал. Подышал еще и хрипло спросил:
- Да, вот такой я. А вы как думали? Не так? Так? Правильно.
В скорди никого не было.
Он обалдело озирался - единственное сиденье было пусто.
- Здесь что, никого нет? - тихонько спросил он.
В ответ не раздалось ни звука - только пищали мошки. Скорди парил в волнах
злавонного тумана. Коль приподнялся и опустил колпак.
- Кто меня... - у него перехватило горло, и тогда он, вдруг испугавшись,
шепотом спросил: - Здесь есть кто-нибудь?
Никого не было.
- Кто привел сюда скорди? - этот вопрос был задан уже очень громко. - Не сам
же он, черт возьми, прилетел?
- Я сам прилетел, - сказал скорди.
Коль отпрянул и стукнулся затылком о колпак.
- Ты?
- Ага.
Коль медленно осознавал.
- Ты что же, сам по себе?
- Ну, не слишком. Ребята послали меня присмотреть, как бы чего не вышло.
- А что они сейчас?
- Не знаю. Вроде, уходить собрались.
- Не знаешь... Стоп, так ты не телепат?
- Нет, конечно, я же механический.
- Ага, - Коль с трудом взгромоздился на сиденье. - Значит, уходить. Куда?
- К своему скорди.
- Ф-фух, - облегченно вздохнул Коль, - слава богу. Тогда давай домой.
- Самое страшное, - проговорил скорди, трогаясь с места и полого поднимаясь,
- что ты действительно выглядишь обрадованным.
- Это потому, что я действительно обрадован... И все об этом. Зачем тебе
пульт, раз ты по первому слову летишь?
- Чтоб ты правил, когда хочешь. Но я же спецскорди, лесниковый. Ежели бы
тебя где травмировало, я б сам соображал, что делать, куда везти, оказывал
бы первую помощь...
- Знаешь, меня так и подмывает заглянуть под сиденье, не спрятался ли там
кто.
- Ты только что оттуда вылез. Впрочем, для приятности можешь. Надо всегда
делать, что хочешь. Для счастья необходимо и достаточно: а - делать, и бэ -
что хочешь. Ну, и цэ - чтобы получалось.
Скорди болтал и летел не шустро - может, давал ребятам время уйти подальше.
Он едва не касался деревьев.
- А если хочешь того, чего не хотят другие?
- Так не бывает.
- Может, это в ваше время так не бывает...
- Ты теперь тоже живешь в нашем времени.
Коль качнул головой.
- Я в нем только пребываю.
- Плакса чертов, - сказал скорди. Больше они не разговаривали до самого
скита, но когда скорди мягко опустился на поляну между сараем и крыльцом,
откинул колпак, и Коль шагнул наружу, то сзади раздалось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28