Гейзеры были штукой вполне
загадочной, одной из многих загадочных штук, встреченных в полете, и, хотя
ассистенты и видео крутили на экран, и давали всю цифирь на кресельные
компьютеры, самого Коля, когда он отговорил, еще часа три мучили вопросами.
Затем, после обеда, доклад трансформировался в дискуссию, и Коль сидел,
неловко было уйти, решат еще, что он тупой звездный извозчик, довез
материалы - нате, а мне все до лампочки. Какие-то высказывания, кажется,
были дельными, но в целом Коль негусто понимал. Ясутоки, пребывавший рядом,
время от времени мягко спрашивал, на устал ли Коль, не угодно ли ему
покинуть зал и отдохнуть, или, например, поплескаться в бассейне - и Коль, с
каждым разом все раздраженнее огрызался: хочу, дескать, узнать, что
сообразит высокая наука двадцать третьего века. "Ты что же, Ясутоки-сан,
думаешь, мне эти гейзеры до лампочки? Это вам, может быть - а я над ними
летывал, вот так, в пяти метрах!" Ясутоки спрятал глаза, но не смог утаить
тяжелого вздоха. Когда с кафедры пошло: "Эндодистантность плазмы при
синхротронном лучеиспускании ложа, естественно, обусловливает гиперпульсации
псевдоподий" - сидевшмй за Ясутоки Гийом наклонился к Колю и тихо сказал: "
Думаю, ничего интересного уже не будет. Пошла вода в ступе". Бред это, а не
вода, подумал Коль, но, сам не понимая, отчего, встал на принцип: "А мне
интересно!" Гийом пожал плечами. Докладчик был в ударе, Коль понимал одно
слово из десяти. Через пять минут у него аж в груди заныло. Гийом опять
наклонился к нему: "Я в буфет. Хочешь в компанию?" И Коль сдался.
Они вышли из конференц-зала. Ближайший буфет был этажом выше, они встали на
безлюдный эскалатор, шустро и беззвучно струившийся поперек прозрачной
стены, за которой зеленым и золотистым полотном стелилась чуть всхолмленная
степь.
- Нет, - сказал Гийом, - серьезная работа впереди. Это все дилетантизм.
- Почему?
- Мозговой штурм в таком громадном зале не проходит. Устаешь быстро.
- Я вот совсем не устал.
Мимолетная тень пробежала по лицу генерала, одетого теперь, будто запевала
какой-нибудь рок-группы.
- У тебя тренировка межзвездная, - сказал он, чуть помедлив. - Терпение,
воля, целеустремленость. И потом, для тебя гейзеры не абстрактный объект
исследования, а переживаемый факт биографии.
Неужели, подумал Коль, на моей роже так явно сверкает скука, и этот молодец
за здорово живешь издевается надо мной?
Эскалатор выплеснул их в уютный зальчик, где, как усеявшие луг ромашки,
цвели парящие над зеленым полом белые лепестковые столики. Мы первые не
сдюжили, подумал Коль, озираясь - в буфете никого не было.
- Давай к окну, вон туда, - предложил Гийом, а сам, широко шагая, двинулся к
пузатым разноцветным шифраторам. Коль уселся, поставил подбородок на
сцепленные ладони. Прямо у ног его головокружительно зияла двухсотметровая
бездна. Зачем-то Коль пнул ее ногой - как и следовало ожидать, носок туфли
отлетел от невидимой твердой преграды.
- Апельсиновый? - громко спросил Гийом.
- Грейпфрутовый.
- Бутербродик?
- Авек плезир...
С небольшим подносом - два высоких бокала, тарелочка с бутерами - Гийом,
улыбаясь дружелюбно, шел к нему. У вдруг Коль отчетливо ощутил, что его ждет
некий серьезный разговор. Лихорадочно он перелопатил в памяти все
неофициальное, связанное с периодом исследования гейзеров. Нет, как он
струсил тогда, никакие записи не могли зафиксировать. Этого никто не мог и
не может знать. Да и не струсил! Просто в момент, наверное, этой самой
гиперпульсации, будь она проклята, его обожгло: все, конец, никакая высота
не спасет! - и тело само, вдруг вспомнив противозенитные рефлексы, дернуло
вертолет в сторону и вверх, вверх, вверх... Наблюдение прервалось минут на
шестнадцать, но это не имело никаких последствий, потом он вернулся. Да,
струсил, черт вас... а кто бы не струсил? Вы? Нет, даже если пронюхали -
упреков не приму!
Спокойно, Коль. Как они могли пронюхать? Эти отвратительные шестнадцать
минут тебе до смерти носить на дне совести, как и многое другое - но молча
носить, молча...
Гийом поставил скромную снедь на ромашку, с видимым удовольствием уселся,
вытянув ноги.
- Красота, - сказал он, глядя вдаль.
- Да, - осторожно согласился Коль.
- А за горизонтом море... Пора бы уже искупаться в настоящей воде, Коль.
У Коля даже ладони вспотели от вожделения. Море...
- А что Ясутоки? Разрешает?
- Конечно. Он тоже полетит.
И только-то? Очередной эксперимент придумали над моим телом - и такие
политесы!
- Выездной медосмотр? - со злобой спросил Коль. - Нет, не хочу. У меня еще
лимфоидная конвергенция не завершена. Лучше в бассейн.
Гийом сделал задумчивый глоточек из бокала.
- Странная штука - разговор, - вдруг проговорил он.
Коль опять насторожился.
- Почему?
- Каждый человек - чрезвычайный и полномочный представитель себя в этом
мире. Несменяемый. Пожизненный. Послы враждебных государств только и знали,
что врать друг другу, только и норовили обмануть и урвать. А если цели и
интересы государств совпадают, тогда как?
Ему что, пофилософствовать больше не с кем? Какое отношение...
- Тогда подписывают союзный договор, - ехидно сказал Коль.
- А когда договор уже подписан?
- Тогда начинают его потихоньку нарушать.
- Это если договор был липой, а цели и интересы все-таки не совпадают. А
если - все-таки - совпадают?
- Ну?..
- Тогда начинаются широчайшие контакты и обмены, прежде всего - информацией
о себе. Потому что общие интересы всегда имеют частные, индивидуальные
проявления, и, стремясь эти интересы реализовать как можно полнее, - Гийом
отпил еще, явно стараясь тщательнее продумать свои непонятно зачем
произносимые слова, - нужно максимально представлять себе те их проявления,
которых жаждет твой сосед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28