- Жажда замучила? - спросила она с неожиданной нежностью.
- Да нет...
Она улыбнулась.
- Я здорово хамила?
- Когда?
- Когда ты рассказывал.
- Да нет... сносно.
- Поначалу как-то смешно было, а потом захватило. И, знаешь, так
понравилось... Сердишься?
- Да нет... - Дима растерянно усмехнулся. Чего это она?
- Как давно не виделись, - мечтательно произнесла она, глядя на Диму
с детскостью во взоре. Он нерешительно кивнул. Ее ресницы широко и
замедленно колыхнулись. Она взяла Димин фужер, потянулась за вторым на
другой край стола. Не дотянулась. Засмеялась хмельным смешком, привстала и
потянулась вновь, подставил Диминому взору обтянутые тонким платьем
ягодицы. Достала еще фужер. Наполнила оба.
- На брудершафт выпьем, - проговорила она просительно.
Дима чуть удивленно кивнул.
- Если хочешь...
- А ты не хочешь? - с болью произнесла она.
- Хочу, только...
- Что?
Дима подумал.
- Не здесь.
Она серебристо засмеялась.
- Да.
Дима встал. Не разлить бы... Чего это она? Сердце билось как-то чаще.
Ева грациозна поднялась, глядя на Диму взахлеб. Двинулась вперед, неся
вино, как факел: пронзила танцующих, приостановилась у двери и обернулась,
сахарно блеснув улыбкой. Дима миновал едва различимых Ромку и Таню, догнал
Еву. Они вышли. Ева снова затворила дверь, приглушив музыку и отрезав
свет: глаза совсем ослепли. На ощупь они сплели руки, улыбнулись в темноту
и стали пить.
Сердце било набат.
- Целоваться будем? - донесся из тьмы робкий голос.
- Смотри сама, - хрипло ответил он.
Тогда она перехватила фужер в левую руку, а правой сноровисто обняла
его за шею и потянула к себе. Он наклонился, она встала на цыпочки и стала
сосать его губы. Дима, чувствуя, что мир вокруг обесценивается и
пропадает, обнял ее свободной рукой - она запрокинулась, зубы твердо
коснулись ее зубов.
Дима отстранился первым. Ева уткнулась лицом ему в шею, тихо
поцеловала кадык, потом углубление между ключицами. Он зарылся в ее
ароматные волосы. Все отлетело, кроме этого аромата, кроме ощущения тепла
и покорности под рукой и подбородком.
- Как тогда, - едва слышно произнесла она и стала гладить его
затылок. - Ты уехал... Я звоню, а мне говорят - он в Ленинграде. Я даже
написать хотела, только постеснялась, боялась, не поверишь. Ты вспоминал?
- Да, - выдохнул он, не ведая, что лжет.
Она - действительно? Из всех запомнила только его - так, что теперь
сама все говорит и... делает? А я еще не хотел ехать сюда, вспомнил он. У
него напряглись руки - как мешал этот поганый фужер!
- Я отнесу бокалы, - попросила она. Он кивнул и передал ей свой. Она
открыла дверь, впустив шум и мерцающий свет, упруго пошла к столу, едва не
задев танцующего Ромку. Она же просто красавица, едва не сходя с ума,
думал Дима. А она уже спешила обратно, улыбаясь издалека, показывая
освобожденные руки; он зачарованно следил. Она подошла.
- Может, потанцуем?
- Я как раз хотел...
Она вывела его в комнату, и началась игра, называемая танцам, - они
медленно переступали с ноги на ногу, терлись друг о друга, обнимались, он
тянулся к ее губам, она пряталась. Но он не хотел играть, как все. Он не
играл.
- Не отворачивайся.
- Почему? - спросила она удивленно.
Вопрос был идиотский, и она, видимо, поняв это, тут же подставилась.
Губы ее были упругими и скользкими. Его правая рука стекла по ее спине,
пошла ниже, достигла края платья и нырнула под него, прильнув к атласной
коже.
Губы разомкнулись.
- За это ты тогда схлопотал, - жарко выдохнула она ему в шею.
- Что ты медлишь? - прошептал он.
Она поцеловала его подбородок, потом опять подставила рот.
- Нет байки вредоноснее на свете, чем враки о Ромео и Джульетте, -
раздался над самым ухом голос Шута. Дима ошарашенно вздернул голову -
темная тощая тень проплыла мимо.
- Кыш, - сказал Дима ей вслед, и в этот момент кто-то толкнул его
локтем в бок. Дима обернулся и опять рявкнул: Кыш!
- Ай-яй-яй, охальники, - ухмыляясь, сказал танцующим Ромка, снова
сделал выпад локтем и попал Еве в бок.
- Отстань! - крикнула она с остервенением. Дима потянул ее к себе,
она покорно и обещающе обмякла.
- Пошли отсюда, - попросил он.
- Куда уж тут...
Кончилась песня, и Ева изящно выскользнула:
- Подожди.
И удалилась к столу, где трубили общий сбор, открывая очередную
партию бутылок. Дима остался посреди комнаты со слегка разведенными руками
и пустыней в голове. Над пустыней бушевал самум; песок ревел, рубил лицо,
слепил и заглушал все вокруг.
- Друг мой, как вы непосредственны, - донесся сквозь гул и плач ветра
печальный голос. Кто-то взял Диму за локоть.
Дима обернулся.
- А?
Шут подтолкнул его к креслу и ухнул на него сам.
- Ромка, ейный хахаль, вишь, на Татьяне завис, так должна ж она
продемонстрировать, что ей плевать...
Дима сел на подлокотник.
- Что? - спросил он после паузы.
Ева оживленно тараторила с Татьяной и Светкой, Ромка вертелся рядом.
Магнитофон взорвался новой мелодией.
- Сейчас вернется, - голос Димы срывался.
- Нет, не думаю.
Ромка лихо шаркнул лапкой и пригласил. Ева отмахнулась.
- Не пошла! - возбужденно выкрикнул Дима.
- Естественно. Нельзя же сразу, право слово...
- Ну да... Нет... А как же?
- Слишком много доверия к двуногим прямостоящим, - изрек Шут. -
Только мазохисты, Дымок, любят кого-то, кроме себя. Лидка вот никого,
кроме себя, не любит. Потому и со мной:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63