Друзей -
вагон! Любимых - вагон! И никто никому не нужен. Дорогая, передайте мне
сахарницу. Пожалуйста, дорогой. Дорогая, у нас сегодня спуск мезонного
батискафа, я не вернусь до завтрашнего вечера. Хорошо, дорогой. Наш
синхрогипертрон на текущем ремонте, я заночую, пожалуй, у Аркадьева из
седьмой лаборатории, вы не против? Нет, что вы, он порядочный человек и,
как я слышал, очень знающий астроботаник... Каждый превращается в эдакий
самодовлеющий, самокипящий котел о двух ножках, внутренняя жизнь каждого
скучна всем, все скучны друг другу, понимаешь?
- Экий ты инакомыслящий, - проговорила она негромко. Никогда она не
размышляла о подобных материях - но что такое самокипящий котел, знала.
- Нет, - устало ответил Дима. - Просто-то мыслящих немного, а уж
инако...
- Дима... Почему ты об этом думаешь?
Он пожал плечами.
- Дано само как-то...
- Тебе же должно быть очень тяжело... если все время вот так...
- Да нет. Собственно, не знаю. Кому легко-то?
Она помолчала, набираясь смелости. И все равно несмело попросила:
- Посмотреть бы твои картины.
Потеряв дыхание, он даже остановился.
- Хочешь?
- Не веришь?
- Господи, Инга...
- Очень, очень хочу. Мы еще четыре дня в городе. Встретимся? Или... у
тебя уже не будет времени?
Он улыбнулся и фыркнул, глядя ей в задорно сверкающие стекла. Она
засмеялась, с невыразимым облегчением поняв, что увидит его еще не раз.
- Собственно, это можно устроить удобнее, - неуверенно пробормотал
Дима. - И всех зайцев убить... Ты... только, пожалуйста, не подозревай
меня в грязном интриганстве, но мы как-то вышли на набережную... автобусом
все равно и не пахнет... В общем, в полусотне метров, вон - я живу.
Она остановилась как вкопанная. Даже чуть попятилась. Воспоминание
свирепо ожгло щеки и горло. Дима тоже замер на полушаге, чувствуя, как
напряглась ее рука.
- Н-нет, - сказала она с усилием. - Не сейчас... Завтра. Пожалуйста.
Он виновато улыбнулся, и у нее сердце зашлось от нежности.
- Не сердись? - попросила она.
- Да что ты! Я понимаю, Инга. Так, обидно чуть-чуть.
- Нет, нет! - выкрикнула она. - Просто...
Дима ждал. Она отвела глаза. Так стыдно было...
- Просто я вот так же вот... здорово влипла этой зимой, -
пробормотала она, глядя в асфальт.
Горячее прикосновение его ладони оказалось пронзающе неожиданным.
Вздрогнув, она подняла голову.
Свободной рукой сняла очки. Сразу сощурилась. Злясь на неуправляемые
глаза, распахнула их так, что почти ослепла, - и он их увидел. Они были
как ее улыбка. И губы были полуоткрыты. Она раскрывалась ему навстречу,
словно цветок поутру.
Бесконечно осторожно он коснулся ее губ своими.
В этот момент в девяти километрах от них у женщины перестало биться
сердце. Уже сорок минут она неподвижно, молча стояла у окна. Смотрела, не
покажется ли ее сын внизу, в тусклом круге желтого света, разодранного в
клочья черной листвой деревьев. Она уже перестала надеяться, перестала
слышать бормотание старухи, сложившей короткие руки на животе. Женщина
широко распахнула рот, судорожно вцепилась ломкими пальцами в занавеси и,
всхрипнув, подломленно опустилась на пол. С хрустом сорванная занавеска
накрыла ее ярким саваном.
Бабуля, всматриваясь в лежащую, докончила фразу, затем опасливо
подошла и чуть нагнулась. Подождала. Выпрямилась. Пошаркала на кухню. Там
набрала в горсть воды из-под крана, вернулась и брызнула в лицо умершей.
Подождав еще, поковыляла к телефону.
Скорую она вызывать не умела, но по странной прихоти старушечьей
памяти, помнила телефон брата покойной.
Долго не отвечали, потом заспанный женским голос сердито спросил:
- Алло?
- Василь Ильича, - приказала бабуля. Женский голос удалился, позвал:
"Васенька, тебя... ну проснись, милый, проснись..."
- Да? - грянул бас главного инженера завода подъемно-транспортного
оборудования.
- Василь Ильич? - сказала бабуля. У нее дрожал голос. Мир сломался.
Произошло что-то серьезное - и не с ней. - Это от Валерии Ильинишны.
Заболела она очень. Приехали бы?
- Что с ней? - охрипшим голосом спросил главный инженер.
- Да не знаю. Лежит и не встает.
- Врача вызвали?
- Номеров я не помню...
- Ноль три!!! - закричал главный инженер. - Немедленно вызывайте, я
буду минут через сорок! Поняли? Ноль три!
Он швырнул трубку и молча стал одеваться. Руки тряслись. Жена помогла
ему застегнуть пуговицы рубашки, подала пиджак.
В этот момент отчаявшийся Юрик остановил такси. В пальцах, потных и
ледяных, он стискивал мятые рублевки. Он долго не мог решиться, ведь это
привилегия взрослых - поднимать руку наперерез мчащемуся зеленому огню. Но
выхода не было.
- По... пожалуйста, - пролепетал он, дрожащей ручонкой протягивая
шоферу деньги.
В этот момент на Луне, в цирке Кюри, упал небольшой и очень странный
метеорит. Он был порожден внутри Солнечной системы, он пришел из дальних
глубин. Он по касательной чиркнул скалистую поверхность внешнего кольца и
почти полностью испарился. Но термический удар не повредил спор
инозвездной жизни, тысячелетиями дремавших в пористом камне, и лишь
рассеял их по площади в несколько сот квадратных метров. В 2013 году один
из луноходов Третьей международной лунной, осторожно переваливаясь на
осыпях, прокатит по краю зараженной субвирусом поверхности, и все
дезинфекционные ухищрения на Земле не смогут нейтрализовать несколько
спиралек длиной не более трех десятков ангстрем, застрявших на протекторах
лунохода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63