Двигался он очень медленно,
плотно закутавшись в мех. Но он все же двигался. Я шел впереди, поддерживая
темп. Пес был в еще более прискорбном состоянии, чем хозяин. Он тащился
позади, и наши привалы обычно уходили у него целиком на то, чтобы нагнать
нас. Мало-помалу, несмотря на все мои усилия, привалы становились все
длиннее и длиннее, а переходы - все короче и короче. И когда мы достигли
высокогорного перевала, который, по словам верзилы, вел в пагубные места,
называемые Башнями Нанди, снова был полдень. Я дошел до конца перевала, по
обеим сторонам которого возвышались стены из шероховатого льда, и принялся
разглядывать панораму ледяных вершин, острых, как битые бутылки, и, как
акульи зубы, торчащих тесными рядами аж до самого горизонта.
Я повернулся к великану, чтобы немного его подстегнуть и заставить сократить
разрыв, но он опередил меня. Он показывал на что-то и кричал, но что именно,
я никак не мог разобрать из-за низкого грохота, который послышался сверху.
И когда я посмотрел, наконец, наверх. то увидел, что на меня рушится целая
ледяная стена.
* * *
Пол был холодным. Это был кафельный пол школьной раздевалки, а мне тогда
было десять лет от роду, и я лежал лицом вниз, прижатый к плиткам мальчишкой
по кличке Суп, обладавшим физическими данными гориллы и соответствующим КИ.
Когда он сначала толкнул меня к стене, сделал подсечку и опрокинул на пол, я
заплакал и воззвал о помощи к кольцу зрителей с горящими глазами.
Большинство из них сами не раз испытали на себе тяжесть огромных костлявых
кулаков Супа. Никто даже не пошевелился. Потом он пригнул мою голову к полу
и потребовал назвать его дядюшкой, и я уже раскрыл было рот, чтобы сказать
то, что велено, но вместо этого плюнул прямо в его ненавистную рожу. После
этого Суп окончательно вышел из себя. И теперь его рука обхватила мое горло,
отжимая голову назад, а колено упиралось мне в копчик, и я знал, без
малейшей тени сомнения знал, что Суп был мальчишкой, который не в состоянии
рассчитывать собственные силы; он напряжет свои растущие мышцы, и,
охваченный и влекомый их удивительной, только что открывшейся ему силой,
будет выгибать мне спину до тех пор, пока позвоночник не сломается, и тогда
я умру, умру, умру, буду мертвым всегда, приняв смерть от рук идиота.
Ести только я не ухитрюсь спастись. Ведь я гораздо умнее Супа... да и вснх
остальных. Человек подчинил себе животных силой разума - а ведь Суп был
самым настоящим животным. Он не сможет, не сможет убить меня. Не сможет,
если я воспользуюсь своей головой, вместо того, чтобы безуспешно
сопротивляться нажиму тела, которое в два раза больше моего собственного.
Как бы со стороны я взглянул на самого себя. Я увидел, как он стоит на
коленях надо мной, сцепив руки замком, балансируя на одной отставленной
ноге. Я увидел, как, перекатившись вправо, смогу выскользнуть из-под
прижимающего мою спину колена, а затем внезапным движением...
Я рванулся из-под него и вверх, сгибаясь пополам, изо всех сил, - и его
колено соскользнуло с моей спины. Потеряв равновесие, но все еще не выпуская
меня, он стал клониться вправо. Еще рывок, и моя голова оказалась у него под
подбородком. Я протянул руки, вцепился в его жесткие рыжие волосы, и дернул
изо всех сил.
Он закричал, и захвата как не бывало. Я извернулся, как уж, когда он
ухватился за мои руки, все еще погруженные в его шевелюру, и вцепился зубами
в его толстое ухо. Завывая, он попытался вырваться, и тут я почувствовал,
как рвется хрящ, и ощутил на губах соленый вкус крови. Он, наконец, оторвал
мои руки, потеряв при этом часть волос вместе с приличными кусками скальпа,
и я увидел его лицо, искаженное, как маска какого-то демона. Он отшатнулся
от меня, все еще держа за запястья, и тогда я двинул ему коленом в пах. Лицо
его стало серым, как глина. Я вскочил на ноги. Он скорчился, согнувшись
почти пополам, издавая горлом сдавленные звуки. Я прицелился и врезал ему
ногой прямо в рот. И пока у аудитории не проснулись зачаточные понятия о
справедливости и меня не оттащили от него, я успел еще дважды, тщательно
прицелившись, отвесить ему полновесные пинки в лицо.
* * *
Около меня возникло шевеление. Я услышал, как что-то твердое трется о
твердое. Затем пробился свет, я вздохнул и увидел белобородое лицо древнего
человека, глядящего на меня издалека - словно лежу я на дне глубокого
колодца...
- Ты все еще живешь, Карл Паттон, - голос великана донесся, словно глухое
эхо. Я молча смотрел, как его огромные руки тянутся ко мне, охватывают глыбу
льда и очень медленно отваливают ее в сторону. Волосы его были покрыты
снегом, в бороде сверкали льдинки, изо рта валил пар.
- Уходи отсюда, - выдавил я, превозмогая в груди царапающую боль, как от
битого стекла. - Пока не обрушилось остальное...
Он ничего не ответил, откинул еще одну льдину, и руки мои освободились. Я
попытался помочь ему, но от этого меня еще только сильнее засыпало снегом.
Он обхватил меня за плечи своими невероятно большими руками, приподнял - и
вытянул, в конце концов, из ледяной могилы. Я лежал на спине, а он нагнулся
надо мной. Вула подползла к нему, издавая тревожное поскуливание. Сверху то
и дело сыпались небольшие струйки снега, которые тут же подхватывал и уносил
ветер. Масса льда размером с корму авианосца нависла над нами на высоте
нескольких сотен футов.
- Беги отсюда, идиот несчастный! - заорал я, но послышался лишь слабый
шепот. Он медленно опустился на колени, поднял меня на руки и поднялся.
Сверху сыпались кусочки льда. Он сделал шаг вперед, по направлению к Башням
Нанди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23