— То-то я смотрю, — ответил он.
— Всерьез поцапался. Ушел.
Саня помолчал. Потом спросил с настырной пьяной цепкостью:
— Ушел альбо вытурили?
— Пинком, — честно признался Гнат.
Саня понимающе присвистнул. Коротко, в две ноты; точно звоночек в приемной Вэйдера. Фьють повыше, а потом фьють пониже.
— Не знаю и знать не хочу, где ты служишь, но в наше время… это ты чего-то, казак, не додумал.
— Может, и так, — уронил Гнат. Сам он был уверен, что поступал правильно, просто мир сволочной.
— Старые мы стали, — пробормотал Саня. — Не приспособиться никак. Я вот тоже… — Вдруг прорвало и его. — Так иногда с души воротит! То ли дело прежде… Тогда даже с души-то воротило как-то иначе, по-домашнему! От своего, а не от чужого… — Запнулся. — Или тебе тогда все тоже чужим казалось, москальским? Ненависть к русским оккупантам до сих пор все застит?
Гнат шмыгнул носом.
— Онегин, я тады моложе…
— Я лучше якистью была, — добавил Саня. Гнат печально покивал. То была их давняя присказка; с каждым годом она становилась все истинней. — Контора эксклюзивная? — спросил Саня.
— А хрен ее знает… — Гнат помолчал. — Вроде нет. А поговаривают, знаешь… они всем конкурентам рассылают информацией типа «с этим не водись». С кем водиться надо — тех берегут, а вот с кем не надо — поимейте в виду…
— Ну, как и везде, — сказал Саня. Наконец отвел от Гната пытливый взгляд, уставился в свой стакан. Плеснул туда водки. Поднес к лицу, принюхался, скривился. Сказал: — Хорошая водка.
— Не хочешь об этом разговаривать? — тихо спросил Гнат.
Нехотя Саня произнес:
— А что тут разговаривать… Ты помощи просишь?
Гнат мотнул головой. Как-то унизительно прозвучали Санины слова.
— Не прошу, — сказал он твердо. Помедлил и опять честно добавил: — Но — хочу.
— То есть тебе желательно знать, — медленно проговорил Саня, — нет ли у нас вакансий каких и не могу ли я тебя туда…
— Честное слово, Саня, — сказал Гнат, вздергивая на друга осоловелый, но искренний взгляд. — Я к тебе шел просто оттяг поиметь. Даже в мыслях не было чего-то клянчить… Бес в бок боднул. Прости. Я пойду сейчас… Вот допьем и пойду. Забудь.
— Да погоди ты ершиться, — досадливо сказал Саня. — Гордый сын древней нации… Погоди. Подумать же надо.
И он разлил по стаканам остатки водки.
— Ну, давай подумаем, — безнадежно согласился Гнат.
Они допили. Заполировали пивом. Зажевали шпротинкой.
— Ты, сколько я по советским годам помню, спецназ, — проговорил Саня. — Силовик.
— Да, — подтверждающе мотнул головой Гнат.
— Так, в общем и целом, по этой дорожке и ходил весь подотчетный период?
— Да.
Саня глубоко втянул мутный злой воздух раздувшимися ноздрями, потом двумя пальцами ловко ухватил за скользкий масляный хвост еще одну шпротину, запрокинул голову и аккуратно опустил болтающуюся длинную закуску в разинутый рот. Прожевал. Сказал:
— Это не есть хорошо… Здесь мы, понимаешь, не очень совпадаем. Я, если помнишь, в дивизионной разведке в ту пору трубил… так и пошло с тех пор.
— Шпионов ловишь, что ли? — недоверчиво пробормотал Гнат.
Саня с досадой покрутил носом.
— Врага унутреннего, — сообщил он затем.
— Ни хрена себе, — сказал Гнат. — Ну, прости, старик. Я пошел.
— Сядь! Не понял ты ни рожна! — Саня единым махом, как в комедии или игре в кавалерию, вместе со стулом отпрыгнул от стола, потом выдернул верхний ящик до самой собственной груди. Вынул из его глубин какой-то просторный лист и пустил через стол спланировать к Гнату. — Вот, посмотри. За полчаса до твоего звонка ориентировка пришла…
С распечатки на Гната глядел благообразный старец с короткой, несколько куцей, поседевшей клочьями бородкой. Морда дышала интеллектом.
— Очередной ученый красно-коричневый, — сказал Саня, отбирая у Гната распечатку. Водка водкой, расслабился Саня, конечно, изрядно — но текст ориентировки Гнату прочесть не дал. Спрятал лист в стол, задвинул ящик и опять верхом на стуле с деревянным стуком вернулся на свое место. — Откуда они берутся до сих пор? — пробормотал он неприязненно и даже с некоторым сарказмом. — И зачем? Алферову завидуют, что ли?
И невесело рассмеялся.
Гнат знать не знал, что за зверь такой — Алферов, но, судя по тону Сани и по его смеху, кем бы этот Алферов ни был, завидовать ему никак не стоило.
— Понимаешь, Гнат… — попытался объясниться Саня. — Вот этих я действительно не люблю. Вся морока от них. Сперва коммунизм им не нравился, ущемляет он их, мол… долой тоталитарный режим, давай свободу. Развалили все к едрене фене — и сами же первые обоссались с перепугу. Ладно. Годы летят, годы, как птицы летят… Нет, им опять неймется. А ведь только-только все налаживаться стало — живи и радуйся, знай крутись — и будет тебе все, что душеньке угодно. Так нет! — Он негодующе разрубил ладонью дым. — Опять не все слава богу! Теперь наоборот, подавай им коммунизм — бездуховность, мол, настала. Вконец ведь все развалят!
В логике Сане отказать никак было нельзя — Гнат знай кивал в такт его словам. В голове туманилось и млело.
— А бомбу кто атомную придумал? — в запале продолжал Саня. — А генное оружие? Недавно, правда, говорят, торсионы какие-то нашли, они, мол, не то, что раньше — наши, мол, христианские… А только попомни, Гнат, мое слово — на поверку окажется такое же дерьмо!
Гнат опять мотнул головой в полном согласии.
— Вот почему мне их не жалко, — уже несколько спокойнее сказал Саня. — Вот ни на столько. — Он показал Гнату кончик мизинца. — Так что я тебе не какой-нибудь там КГБ. Понял?
— Понял, — ответил Гнат и в последний раз кивнул.
— А у тебя опыта такой работы нету, — сказал Саня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72