- Вы... - проговорила она, задыхаясь. - Вы неправильно
подумали! Совсем!..
Он смотрел сверху на ее гневные и виноватые глаза, на
приоткрытые губы, темно-алые и нежные - действительно как спелые
вишни. Хотел бы, окончательно понял он, и горло сжалось от
непонятной жалости к ней. Вспомнилась фраза из Цветаевой, которую
любила повторять Ася: я не живу на своих губах, и тот, кто целует
меня, - минует меня... Вычурно, но точно. Потому что те, кого она
целовала, не были целью. Ее душа знала это, стыдилась и страдала
- но ничего не могла поделать. Цели непроизвольны. Их было только
две - слова из сердца и сын. А у губ - свои цели, своя жажда.
Расползаюсь по всем швам, подумал Симагин, и перед его глазами
вновь поплыла горькая улыбка Вайсброда: "мне - налево..." Вот и
еще один шов затрещал, между душой и губами. "Нечего ждать тебе.
Нечего - мне. Я - на Луне. Заяц нефритовой ступкой стучит.
Смотрит. Молчит. Он порошок долголетия трет - но не дает. Я свою
жизнь всем, кто спросит, пою. Но не даю..."
Окурок обжег пальцы. Симагин отщелкнул летящую оранжевую
дугу, и та медленно втянулась в надтреснутое мусором черное
зеркало канала.
- Идемте, Верочка, - сказал он, пряча руки за спину, чтобы
не коснуться ее даже ненароком. - Идемте вместе. Сейчас я
расскажу совершенно удивительные вещи.
И уже у парадного добавил:
- Послезавтра мы получим спектры латентных точек и приступим
к их дешифровке. Обещаю.
- Вы совсем промокли, - тихо сказала Верочка.
На лестнице удушливо пахло кошками.
Он обманул Верочку лишь на сутки. Назавтра стало ясно, что
понадобится не два дня, а три.
Один в темной квартире он лежал на диване, закинув руки за
голову, и смотрел на голубоватую полосу, мягко прочертившую
потолок. Сквозь щель в занавесках сочился с улицы свет,
сокровенно озаряя комнату. Как и полгода, и год назад...
Мелодично пропел звонок.
Симагин никого не ждал. Он полежал еще, но робкий звонок не
повторялся. Он расслабленно встал и пошаркал к двери. Хотя никого
не ждал.
На площадке, съежившись, стоял Антошка.
- Ты... - выдохнул Симагин.
Несколько секунд они молчали. Антошка прятал глаза.
- Да заходи же! - закричал Симагин и, подхватив его, втащил
в квартиру. Ногой захлопнул дверь. Антон мешком висел у него на
руках и только цеплялся хрупкими пальчиками за симагинские
ладони. - Ты что? - вдруг осипнув, спросил Симагин. - Что-то
случилось? Антон!!
- Ты испугался? - спросил Антошка.
- Я? Конечно. Господи... - Симагин перевел дух.
- Я по тебе соскучился, - сообщил Антошка, насупясь, и
впервые, неуверенно, скользнул взглядом по лицу Симагина.
- Тошка... - Симагин облегченно прижал его к себе, и тот,
поняв наконец, что здесь он по-прежнему дома, рывком обнял
Симагина за шею, засунулся лицом к нему за ухо и притих.
Так они стояли с минуту.
- Откуда ты? - глупо спросил Симагин.
- А я оттуда, - ответил Антошка, не разнимая рук.
- Пошли! - Симагин внес Антошку в Антошкину комнату и
осторожно поставил на пол. Антошка озирался.
- Тут все как было, - сообщил он.
- Конечно. А ты что же, думал, тут другой мальчик живет?
- Откуда я знаю, - едва слышно пробормотал Антон. Симагин
сглотнул.
Антон нагнулся и вдруг, со стремительностью котенка нырнув
под диван, выволок за провод покрытый пылью планетоход.
- Вездеходик... - произнес он дрожащим голосом.
- Ты возьми его, - попросил Симагин.
Антон замотал головой, с испугом выпустив игрушку из рук.
- Мама выбросит... Симагин молчал.
- Мы с бабушкой гостили на даче у ее друзей, а когда
приехали, мама сказала, что ты не велел нам возвращаться, -
сказал Антошка, искоса глянул на Симагина и заплакал.
Это продолжалось недолго. Шмыгая носом, он виновато подошел
к Симагину и уткнулся горячим, влажным носом ему в живот. Симагин
положил ладони на Антошкину голову.
- Мама знает, что ты здесь?
- Нет, - ответил Антошка. Подумал и объяснил: - Я сказал,
что пойду в кино.
- В какое кино? - бессмысленно спросил Симагин. Антошка
помедлил и ответил:
- Еще не придумал.
Симагин сел и посадил сына себе на колени. Тот вцепился в
его руку изо всех сил.
- Как вы?
- Мы? Так... Бабушка болеет. Мама курит, дарит игрушки и
приходит поздно.
Симагин опять прижал его к себе.
- Ты должен заботиться о ней.
- Как?
- Ты должен ее слушаться. Чтоб она не волновалась лишнего.
- Я старался. Но тогда она стала говорить, что у Симагина я
от рук отбился, а теперь стал хороший.
- Это ничего, - сказал Симагин сквозь острый, режущий ком в
горле. - Это не со зла.
- А от чего?
- От боли.
- Боль - это болезнь?
- Да, - твердо ответил Симагин. - Это я точно знаю.
- Ты вылечишь маму? Симагин молчал.
- Ты еще не умеешь, - сказал Антошка, гладя его руку. - Я
ведь знаю - если бы умел, пошел бы и вылечил. Да?
- Да.
- Я все время жду, когда ты что-то сделаешь, и это кончится.
- Антошка помедлил. - А это не кончается.
- Да, Антон. Не кончается.
- А я могу тебе помочь?
- Конечно. Ты можешь заботиться о ней пока. Вместо меня.
Понимаешь, мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что
рядом с нею мужчина, на которого я могу положиться.
- Хорошо, - серьезно сказал Антон. - Полагайся.
Он постепенно оттаивал, лицо его смягчилось, и вдруг он
заболтал ногой, пытаясь носком ботинка достать лежащий на боку
планетоход. Симагин, не выпуская Антошку, нагнулся и поднял
пультик. Планетоход начал перебирать резиновыми гусеницами,
крутясь на месте и уютно жужжа;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85