- Вы замечательная,
Асенька, вам него стесняться.
- Свинья, - сказала Ася. - Какая свинья!
- Ну, не надо. Вот - думал, вам приятно будет, а вы
рассердились, - мягко улыбнулся Вербицкий.
- Все-все. Это меня не интересует.
- Что не интересует?
Она молчала, покусывая губу. Потом сказала ровно:
- Он. Я ушла от него. Совсем. Вербицкий испугался.
- Асенька, - облизнув губы, проговорил он еще более мягко. -
Да что вы! Вы же так любите...
- Нет, - ответила Ася, глядя ему в лицо влажными горячими
глазами. - Уже нет. Да, наверное, и никогда не любила.
Вербицкий опять нервно улыбнулся. Ему стало не по себе. Он
совершенно не собирался отбивать эту женщину у Симагина. Он лишь
хотел, чтобы она презирала Симагина! Не замуж ли она за меня
собралась, в самом деле? Черт, да ведь она еще и беременная...
- Асенька, опомнитесь. У вас же... Вы же ждете...
- Нет, - снова сразу поняв, о чем он мямлит, ответила она. И
вдруг улыбнулась ему нежно и безоглядно. - Уже нет.
Ну и хватка у нее, с ужасом понял Вербицкий. Сладкое чувство
обладания пропало. Опять что-то сокрушительное происходило вне
его ведома и разрешения, но - вот ведь подлость - как бы в его
ответственности. Опять его насиловали.
- Вы шутите... - произнес он чуть хрипло.
- Этим очень трудно шутить, - ответила Ася все с той же
безоглядной улыбкой.
Вербицкий взмок. Даже на лбу проступили капли пота, он вытер
их ладонью.
- А Симагин? - тупо спросил он. Лицо Аси презрительно
скорчилось.
- Ася, вы жестоки! - от души сказал Вербицкий. - Андрей -
прекрасный человек. Даже если любовь начала угасать - все равно,
надо терпеливо и тактично...
- Ну хоть вы не мучайте меня! - умоляюще произнесла Ася,
прижимая руки к груди, словно в молитве.
И стала ему омерзительна.
Он именно такой. Я вижу. Измученный, озлобленный. Но
сохранивший - наперекор всему - лучезарную свою доброту.
Броситься к нему, зацеловать... Ну, скажи что-нибудь. Умоляю,
скажи. Мне ведь тоже трудно. Не надо о Симагине. Хватит. Я сто
раз все передумала. Перевспоминала всю жизнь, перечла письма.
Ничего не нашла. Мне мерещилось. Я тебя люблю! Тебя! Неужели не
видишь? Ты же взрослый, сильный, опытный. Помоги мне. Забудь, что
я не поняла тебя сначала, прости меня. Помоги. Я не могу сказать
сама. Хотя бы дай знак, что хочешь, чтобы я сказала сама. Ну,
хочешь? Тебе будет приятно? Я люблю тебя! Слышишь? Я люблю тебя!!
Скажи что-нибудь...
- Ну, я пойду, пожалуй, - выдавил Вербицкий. - Я и так занял
у вас массу времени. Все еще вернется, Асенька. Приедет Симагин.
Вы снова почувствуете, что он ваш, со всеми его недостатками.
Пусть нет прежнего пыла - но ваш, родной...
- Я полюбила другого человека, - произнесла она, глядя
Вербицкому прямо в глаза. У нее был молящий, затравленный взгляд.
Сейчас ляпнет, в панике понял Вербицкий. Сейчас ка-ак
ляпнет! Им овладело знакомое чувство тягостной, безнадежной
скуки, и он вспомнил: так всегда было с Инной.
- Это, конечно, сложнее, - забормотал он. - Но и это еще не
причина для столь решительного шага. Любовь преходяща, а семья -
свята...
- Что?! - почти крикнула Ася.
Он опять облизнул губы, а потом озадаченно пожал плечами,
показывая, что речь идет о пустяках, о бытовых мелочах.
- Да что тут особенного? Знаете, - он улыбнулся, - в народе
говорят: муж любви не помеха... Он часто уезжает, доверяет вам
абсолютно, задерживается в институте каждый вечер - вы могли бы
встречаться с вашим избранником достаточно часто.
Секунду они молчали, потом Ася тихо и твердо сказала:
- Это не для меня. Я так не хочу... не могу. Это не любовь.
- Ошибаетесь, - строго и укоризненно возразил Вербицкий. -
Это и есть любовь. Влечение к данному человеку в данный момент
времени. Чистое. Бескорыстное. Не завязанное на быт. А семья,
построенная на любви, - простите, Асенька, это чистый блеф.
Он пожалел о том, что сказал последнюю фразу. Женщина
мгновенно ухватилась за нее и разыграла в свою пользу.
- Вы не верите, - прошептала она, со страдальческим видом
мотая головой. - Как мне вас убедить... Она запнулась, и он
поспешно встал.
- Я буду заходить.
- Конечно!! После работы я дома. Мне еще не так
здоровится... - она смутилась и не договорила.
- Берегите себя, - посоветовал Вербицкий. - И запомните, что
я сказал. Не осложняйте жизнь себе... и вашему избраннику.
- Я... я не осложню. Я постараюсь. - Она отбросила
свесившиеся на лицо волосы. - Я докажу...
Когда Вербицкий ушел, она, уже не сдерживаясь, уткнулась в
подушку и заплакала навзрыд - на том же месте, что и девять лет
назад. Мама вышла из соседней комнаты и стала, как маленькую,
гладить ее по голове. Потом спросила:
- Это он?
- Да, - жалобно пролепетала Ася, всхлипывая и вытирая лицо. -
Он не верит, мам! Он весь в шрамах, мне не добраться... Мам, я
докажу! Мам, он тебе понравился?
Мама едва заметно пожала плечами.
- Мама! - отчаянно выкрикнула Ася. - Он чудесный! - слезы
опять закипели у нее на глазах, но тут в дверь позвонили -
Антошка вернулся с унылого, без привычных друзей, гулянья. Ася,
спешно вытирая глаза и натягивая улыбку, пошла открывать.
- Ради Антошки, - сказала мама бессильно, просяще. Ася
остановилась, будто ей выстрелили в спину.
- Мама, не надо, - с мукой и угрозой выговорила она. Близкие
слезы делали ее голос низким и хриплым.
И, когда Антошка вошел, она сняла со шкафа купленный по пути
с работы игрушечный вертолет, о котором сын давно мечтал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85