Деревенские повстанцы, в основном. С министром они не знакомы.
Разве можно заставлять их решать? Решать тем, кто знает.
- Так а что же делать-то? - нетерпеливо спросил Антошка.
- А ты как думаешь?
- Не знаю, - произнес Антон после долгого размышления.
- Вот понимаешь? Кроме вас двоих - в общем, некому решать. И
ты говоришь одно, а твой лучший друг - другое. А если вы
поступите неправильно, могут погибнуть все революционеры. И вы
сами. Оба, понимаешь? И тот, кто ошибался, и тот, кто был прав.
- Да как же быть-то, папа?! - Антон был в отчаянии.
- Никто не знает, - ответил Симагин. - Это называется -
неразрешимый вопрос. Сколько бы их ни было - всегда приходится
заново) мучиться. И помочь никто не может. И никогда не знаешь,
прав ты или нет. А действовать надо. И отвечать, если ошибся. И
хоть как-то спасать тех, кто из-за твоей ошибки пострадал. Это
часто бывает, и всегда очень больно.
- А вот... пап, а пап! А вот есть такая работа, чтоб все
время думать над неразрешимыми вопросами?
- Есть. Писатель.
Этого Антошка явно не ожидал.
- Как дядя Валерий? - разочарованно спросил он, с недоверием
оттопырив нижнюю губу.
- Да, - твердо ответил Симагин.
Они уже входили в химчистку, когда Антошка сообщил:
- Я буду писатель.
В химчистке было душно и тесно, резко пахло химикалиями.
Очередь тянула эдак часа на полтора. Работали пять барабанов из
восьми, два подтекали - по металлу, покрытому облупившейся синей
краской, от круглых люков тянулись вниз ржавые полосы, а на полу,
прислоненные к этим полосам, кренились старые погнутые ведра со
смутно уцелевшими надписями: на одном "Для пищевых отходов", на
другом - вообще "Компот". Героическая приемщица - красная от жары,
задыхающаяся, оглохшая и обалдевшая от постоянного шума агрегатов
- стойко, но нервно делала свое дело, и Симагину даже подумать
было страшно, что ее рабочий день еще только начинается. Как
всегда в таких случаях, ему хотелось подойти и сказать: "Давайте
я за вас постою, идите погуляйте часок..." На улице очередь тоже
была - внутри в основном старушки, снаружи в основном мужчины,
которые группировались на солнышке вокруг пивного ларька и, как
слышал, проходя, Симагин, с большим знанием дела обсуждали
перспективы предстоящей встречи в верхах. Они сдували пену,
похохатывали, хлопали друг друга по плечам и спинам, и никуда не
торопились, но время от времени откомандировывали кого-нибудь из
своих проверить, как идут дела и не пролез ли кто без очереди.
Антон, едва войдя, подобрался и стал принюхиваться - он был здесь
впервые. Он так и впился взглядом в круглые иллюминаторы машин -
ему, вероятно, уже мерещилось, что там вращается по меньшей мере
терпящая катастрофу Метагалактика. Или, наоборот, самая лучшая
наша подлодка попала в повышенные тур-бу... пап, я помню,
молчи!.. ленции и нужно срочно принять решение, которое всех
спасет. Симагин дал Антошке насладиться, ответил подошедшей
женщине, что он - последний, а потом осторожно потянул сына за
плечо.
- Пошли в уголок. Оттуда видно.
- Пошли.
Они начали ждать, и разговор из-за шума как-то сам собой
прервался. И сразу мысли Симагина стали сползать на методику
выявления. Похоже, ничего не оставалось, как расписывать всю
спектрограмму, и там, где аппарат не срабатывает и роспись не
удается, предполагалось наличие латентной точки - метод,
совершенно фантастический по трудоемкости и длительности. Симагин
не мог с этим смириться. Еще вчера он подумал, что неверен сам
подход. Они еще очень смутно представляли себе природу латентных
точек. Они оперировали спектрограммой, будто она была конечной
реальностью, а не ограниченным отражением далеко еще не понятных
процессов. Тут следовало разобраться. Точки. Что в них? Резонанс
есть всплеск затаенных возможностей, энергетическая буря. В
обычном состоянии эти возможности никак не заявлены.
Спектрограмма фиксирует любой идущий реально процесс, от зубрежки
стихов до час назад подцепленного СПИДа. Можно ли момент ожидания
считать реально идущим процессом? А что это - момент ожидания?
Назвали - и как будто уже понимаем. Ожидания чего, собственно?
Какие свойства возбуждает резонансная накачка? Да-да, именно,
попробуем с обратного конца - какие качественно иные состояния
организма нам известны? У Симагина среди духоты вдруг мурашки
забегали по спине - дрожь озарения легонько коснулась кожи и
отступила, потом коснулась вновь. Черт, тут могут таиться самые
неожиданные сюрпризы, вроде способностей к чтению пальцами и тэ
дэ, если они вообще существуют...
Идея скользнула как бы невзначай, на пролете - и лишь через
несколько секунд Симагина обожгло.
Он очнулся оттого, что Антошка, приподнявшись на цыпочки,
осторожно потянул его за локоть. Симагин нагнулся.
- Ты посмотри, - встревоженно прошептал Антошка, не отрывая
взгляда от иллюминатора одного из барабанов. - Там только что
были вещи. А теперь их нет.
Симагин посмотрел. Чистка закончилась, жидкость откачали, и
центрифуга раскрутилась до предельной скорости. В иллюминаторе,
за которым только что вразнобой плавали рукава и штанины,
виднелось теперь лишь стремительное стальное мерцание.
- И воды тоже нет, - сказал Симагин.
- Воду откачали, - нетерпеливо прошептал Антон. - Надо
скорее сказать вон той бабушке, что у нее вещи растворились.
- Подумай сначала чуточку, - попросил Симагин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85