Надо,
девушка, надо. Нет, нельзя - сначала я, потом они. Надо - сначала
они, потом я. Иначе мир рухнет, понятно? Мор, неурожай,
социализму конец. Виктор Владимирович, вы уже уходите? Ага...
хорошо. Передам. А если не позвонят? Правильно, и пес с ними.
Да-да, не беспокойтесь, все запомнила, как автоответчик. Ой,
шоколад очень люблю. Девчонки любят марафет и жить не могут без
конфет! Спасибо. Девушка, говорите яснее. О, простите. Что вы, я
сама в детстве заикалась. Хотите верьте, хотите нет. А теперь
смотрите, как барабаню. Плюйте на всех и не волнуйтесь - все как
рукой снимет. Ну, где ваши бумажки? Так... так... все правильно.
А теперь - шлеп! Вот как сразу стало красиво. Не хухры-мухры, а
документ! Счастливо... Девки, налетай, сообразим на троих.
Замдекана от щедрот кинул, с орешками. А я знаю? Наверное,
свежий. Как меня не любить, я хорошая. Не хорошенькая, а хорошая,
язва ты, Татка! Кто бы говорил! Молодой человек, вы бы хоть
побрились. Ах, это будет роскошная корсарская борода? Северный
флот? Это замечательно. Такой тельник! Видно, в нем наплавали не
одну тысячу ледовитых соленых миль. Конечно, флот надо укреплять.
Моряков тоже надо укреплять, согласна. Нет, вечером занята.
Таких, как вы, у меня легион. Вот так своим хрупким телом и
выдерживаю, всех до единого, такая моя героическая работа, и
хамить мне - глупо. Татка, дай сигаретку, не могу больше. Несть
им числа... Ну, хоть "Опал"... Тьфу, опять курю, Симагин с Тошкой
меня убьют. Как же, не унюхают! Томочка, ты бы шлепала потише, а?
Ничего не соображаю под такой аккомпанемент. Пять экземпляров? На
нашей раздрыге? Бедные твои пальчики... Нет, за июнь не получили
еще, а что? Серьезно?! Ну, до чего перестройка дошла! Порезали
сильно, не знаешь? Да, на английском читала, сравню... Татка, ты
бланки у меня не брала?
Ф-фу!
В магазинах в этот час кошмар: кроме толпы и духоты, ничего.
Все после работы усталые, взмыленные, остервенелые. Ни одного
лица - руки и рожи. Асе, однако, повезло. Едва не подравшись с
какой-то бронеподобной дамой, лезшей без очереди, она ухватила
очень приличную сахарную косточку. Потом всякая мелочь. Симагин
ее, конечно, и сам мог бы купить, да специально из-за этого
гонять его не стоило - полхлеба, масло, кррэндель. Метро. Пожилой
и с виду вполне благообразный мужчина, пользуясь давкой, полез
Асе под юбку. Ладонь была мозолистая и мокрая от пота. И по морде
не дать - упакованы все, как сигареты в пачке. А по пачке "камаз"
проехал. Деться некуда, рук не поднять, сумка пудовая. Ася
извернулась-таки и подставила гниде сумку вместо себя. Вот
странно, если вдуматься. Чтобы Симагин так потрогал - хоть здесь
же, в метро, молча и в сторону глядя, - чего бы только не
сделала. А тут как бы такая же мужская рука - пять пальцев, кожа.
А тошнит. И злость - убить могла бы... Уже невдалеке от дома
кишела, вываливаясь на мостовую с тротуара, очередь за чем-то.
Ася приподнялась на цыпочки - не видно. Подпрыгнула и обомлела -
на лотке роскошная медовая черешня, может, последняя в этом году.
Не встать было нельзя. От лотка доносились вопли - кто-то
выбирал, кто-то уличал, кто-то доказывал, что стоял не после, а
перед...
Ф-фу!
Стервец Симагин, натурально, опять вечерял. Антон негуляный.
Это в такую-то погоду! Учуяв черешню, немедленно стал
напрыгивать на Асю. Да погоди, помою! Затем, плюясь косточками,
героически вызвался помочь с ужином. Три ха-ха. Нахватался от
Симагина. Тот тоже вчера рвался картошку чистить - чем это
кончилось? Гулять! Только чтоб видно из окна и чтоб к восьми
дома! Антону только того и надо было - Вовка уж дважды свистел
снизу и в негодовании трещал из автомата по окнам.
Так. Теперь в душ. Наконец. Симагин придет, а я не благоухаю
- криминал! Пять лет строгого режима! С черешней с этой так
задержалась... Скорей бы пришел. Ася вертелась и плясала в
будоражащем горячем потоке. Любовно выглаживала себя мыльными
скользкими ладонями. И сладко знала: здесь будут его ладони. И
вот здесь. А я - чистая, гладкая, упругая. Гибкая. Совершенно
молодая. Совершенно шальная. Вот здорово - я совсем шальная!
Вытираясь, мимоходом кинула в рот сразу несколько замечательно
сладких черешен. Не зря стояла. Подбежала к окну и глянула зорко
- Антон честно резвился, как сказал бы Симагин, в зоне
визуального контакта. Тут тоже порядок. Одеваться не хочу, я так
лучше. Набросила халат. Мальчишка. Гений. Приходи скорее, а? Хоть
бы ты поскорее пришел. Хоть бы успеть сделать вкусный ужин. Хоть
бы тебе было со мной светло.
3
Трехэтажное детище отечественной биоспектралистики
громоздилось до потолка. Первый этаж занимали великолепные
компьютеры седьмого поколения - любой из них сам по себе мог быть
предметом гордости. Выше, напоминая богоподобные конструкции
органа, возносились комплексы анализаторов, перекрестные блоки
спектрографов - трехмерное кружево блинкетных цепей, каждый
кристалл которых, запросто называемый здесь "блином", выращивался
специально, в течение недель, с заранее заданными уникальными
параметрами, и был неповторим и незаменим. А сияющие рефлекторные
кольца! А звонкие винтовые лестницы, уходящие к куполам
энергосистемы! Гимн! Честное слово, гимн, застывший в воздухе!
Кельнский собор!
- Готов! - доложил со второго этажа Володя Коростовец.
- Тоже! - звонко откликнулась Верочка с самого верха.
- Тогда врубаю, - ответил Симагин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85