Станислава же считает, что, явившись к родителям в гости,
Свет не принесет им ничего, кроме расстройства. Все вы, волшебники,
слишком холодны, и если для чужих людей это не страшно, то для материнского
сердца будет настоящим ударом...
Впрочем, вернемся к гостье...
Если Вера и в самом деле оказалась жертвой Ночного волшебства, надо
попытаться восстановить ее память. Там наверняка Ночной колдун, а
Ночной колдун - это угроза и для простых людей, и для государства.
И чем быстрее он будет разоблачен, тем лучше. Заклятье памяти - работа
очень нелегкая, и не один волшебник не станет выполнять ее смеха ради.
Все случаи, связанные с заклятьем памяти, в конце концов приводили
к раскрытию преступлений - либо совершенных наложившими такие заклятья
волшебниками, либо заплатившими им за эту операцию (да и за молчание
тоже) людьми. Но и в подобном случае волшебник нарушает кодекс Колдовской
Дружины и должен понести наказание. Волшебники не могут быть связаны
с преступлениями и с преступниками - это известно каждому подданному
Великого князя Словенского, на этом вся жизнь держится...
В-третьих, Вера вполне способна оказаться тем, что подозревает в ней
Репня Бондарь. И хотя у Репни мать Ясна после испытания Додолой попросту
превратилась в пунктик, это вовсе не означает, что он обязательно
неправ.
Света всегда интересовала тайна матери Ясны, причем не тайна ее исчезновения
- здесь-то ничего неясного не было, все объясняла записка самой матери
Ясны. Нет, Света интересовала тайна ее появления.
Жила себе девочка как девочка, воспитывалась в приюте у додолок. И
не удивительно, что пошла по их исхоженным тропам. Ан тропы привели
ее совсем не туда, куда планировалось, и оказалась девочка нарушением
божеских законов.
Десять лет назад, когда мать Ясна исчезла, Свет пробовал разобраться
в тайне ее появления. Впрочем, этим занимался не один Свет. Колдовской
Дружине мать Ясна была вот как нужна, и над секретом необыкновенных
возможностей ее организма пыталась работать специально созданная лаборатория
в Институте теории волшебства. Пыталась-пыталась, да так ничего и
не напыталась. Хоть и впрямь верь в слухи, распускаемые додолками.
Будто бы матерью Ясной была сама Додола, явившаяся в Словению с ей
одной известными целями. А потом, мол, ушла Додола за кордон, пройтись
гребешком по западноевропейским магам. И рано или поздно настанет
время, когда она вернется!
Неужели вернулась?
Свет поморщился. Не верил он, что боги способны напрямую вмешиваться
в людские дела. Когда-то, может быть, так и делалось, но сейчас...
С какой стати, разве что-нибудь изменилось в жизни? Появилась, правда,
установка академика Барсука. Но от установки до изменений в жизни
дорога не близкая. Может быть, не одно поколение пройдет.
Так что богиня семьи тут ни при чем, пусть мечты додолок остаются
самим додолкам. Но факт есть факт, и раз была одна мать Ясна, может
быть и вторая. И если Свет заставит проявиться в Вере ее, так сказать,
"матьясненную" сущность, Колдовская Дружина окажется очень
многим ему обязана. И тогда Кудеснику в своих размышлениях придется
окончательно остановиться на кандидатуре чародея Смороды. Сила, как
известно, солому ломит...
И наконец, есть еще один вариант, вариант, который государству не
угрожает ничем. Впрочем, поскольку этот вариант угрожает лично чародею
Смороде и поскольку чародей Сморода играет в делах государства немалую
роль, то можно считать - выдвигая лозунг "Угроза Смороде - угроза
Словении", - что и в этом случае дело приобретает государственное
значение. А вариант этот заключается в том, что Вера подослана додолками.

14. Взгляд в былое: додолки.
Додолки - сами они называли свое сообщество "Орденом дочерей Додолы"
- выделились из святого волхвовата еще в тринадцатом веке, когда развитие
волшебной науки и успешное применение ее достижений в борьбе с захватчиками-ордынцами
привело к резкому повышению роли волшебников в жизни общества.
Уже тогда появились колдуньи-отступницы, утверждавшие, что женщина
создана Сварожичами не для свершения волшебных обрядов, а для рождения
словен. Не случайно же соитие отнимает колдовскую силу, а занятие
волшебством не лишает возможности любить и рожать.
С веками философское учение додолок развивалось и постепенно превратилось
в воспевание секса в пику Таланту. Додолки утверждали, что поскольку
Додола возненавидела Семаргла, то истинные женщины не должны ни коим
образом касаться в своих жизненным делах волшебства и волшебников.
Разве что для того, чтобы отвратить их от их связи с Семарглом. Ибо
когда в мире не останется волшебников, тогда и Семаргл лишится своей
силы, и ему не останется ничего иного как броситься к ногам Додолы.
И тогда она отомстит ему за его равнодушие тем, что простит и сделается
любовницей равнодушного избранника. И тогда в мире наступит мир и
покой, потому что Перуну придется думать не столько о войнах, сколько
о том, как бы не остаться у разбитого корыта с рогами на божественном
лбу.
Это была чисто женская философия, своим пацифизмом представляющая
угрозу обороноспособности государства, а потому Орден дочерей Додолы
был запрещен. И, естественно, ушел в подполье.
Однако борьба с додолками оказалась делом нелегким, ибо трудно выявлять
преступниц, все преступные намерения которых заключаются в желании
переспать с мужчиной да побудить к этому другую женщину (пусть она
и является колдуньей). Если же оный мужчина оказывался волшебником
или учеником волшебника, так ведь его ложиться в постель с додолкой
силой никто не принуждал, а женское обольщение в цивилизованных странах
не является преступлением ни по каким законам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103